Overview
Когда нет сожаления о забытом и навсегда утраченном твоем прошлом, то есть ощущение чего-то нового, чистого, не обремененного ничем и никем… Название этому – Начало пути…
Вместо предисловия
Не надо рассматривать ЭТО, как Руководство, в привычном для Вас виде. Это, скорее, “фантазия на тему” или попросту история в стиле “Game’s role play”, основанная на мире игры.
Здесь нет краткого и сухого описания Ваших действий по пунктам. Весь гайд “размазан” по тексту. Это писалось именно в таком виде в первую очередь для того, чтоб читатель окунулся в атмосферу игры.
В моем случае – эта история, от части, автобиографична, поскольку новые главы в ней появлялись по мере прохождения мной этой игры, которую я, удалив прогресс игры, начал проходить с “нуля” после выхода обновления 3.0, причем уже не в первый раз. Многие посчитают это глупостью, но как на это посмотреть…
У меня были все три звания Элиты (за бой, торговлю и исследования), высшие ранги в Федерации (Адмирал) и в Империи (Король), миллиарды кредитов на счету, целый флот из кораблей на все случаи жизни…
Но когда у тебя есть всё – у тебя нет ничего, нет цели.
Я нашел работу в Fuel Rats и игра стала выглядеть для меня иначе. Потом я стал помогать новым игрокам освоиться в игре. Я сделал гайд, который многие хвалили, и так далее…
Предыдущее руководство, которое многие из Вас помнят, после выхода обновления игры 3.0 стало не актуально (хотя общие принципы остались теми же), и я его попросту удалил.
Я по прежнему работаю в Fuel Rats, так что если вдруг Вам понадобится помощь – обращайтесь. Контакты и инструкции “что делать в случае проблем с топливом” Вы найдете в моей группе Русская команда “Fuel Rats”.
Тем, кто все еще не определился с выбором – покупать эту игру или нет, возможно ЭТО поможет определиться – стоит оно того или нет. Новичкам, возможно, подскажет что-то по игре, так как ЭТО делается, хоть и от части, но всё же как гайд. Прямая подсказка по игре будет спрятана под спойлер, вот такой (наведите на него мышь) Прямая подсказка по игре или какой-то совет по игре, для более удобного его поиска, будет отмечен подчеркиванием
Надеюсь, что это кому-то покажется интересным или полезным. Если кому-то покажется это бредятиной, то просто забудьте об этом и не тратьте свое время на написание какой-нибудь гадости в комментариях, я ее все-равно удалю. Тем же, кто хочет меня поддержать в этом своим отзывом, я буду рад. Как всегда, я готов помочь советом.
“…Игра тяжёлая и сложная для тех, кто привык к сугубо линейному сюжету, по которому вас ведут за ручку и прощают ошибки. Этой игре плевать на вас и ваш мягкий хребет (если он таковым является). Пару месяцев назад я удалил сохранение ибо позволил себе подумать, что может что то будет интересное вначале. Но я просто появился где то в обитаемой части галактики в системе с анархией, искрящейся станцией в арендованном корабле. И все.
Никто вам не скажет что вам делать – вы сами решаете этот вопрос. Никто вам не скажет кто плохой а кто хороший и кого надо убивать – вы сами решаете этот вопрос. В чем смысл игры – решаете вы. Чем заниматься – решаете вы. Эта игра очень похожа на нашу жизнь, она суровая, бесцельная и к ней нет инструкции.”
Итак, история, которая слегка напоминает гайд…
Публикация рассказа полностью или частично на сторонних ресурсах без разрешения автора ЗАПРЕЩЕНА. После публикации на стороннем ресурсе в случае согласия автора – обязательна ссылка на первоисточник и автора
Пролог
Сегодня меня отпустили после ряда процедур в центре, ведь здоровье было в порядке, несмотря на то, что память о моем прошлом так и не вернулась. Пока я приходил в себя, возвращаясь к жизни, какие-то тени из моего прошлого постоянно мелькали в отзвуках сознания, как кадры, выхватывая размытые и неясные образы: …название – “Туманность Eta Carina”, …вот механический женский голос сообщающий о критическом состоянии силовой установки с обратным отсчетом до взрыва корабля, рождающий в глубине души чувство отрицания, обиды и, одновременно, безысходности, …вот яркая вспышка взрывающегося корабля где-то чуть в стороне, видимая на мониторе внешнего обзора внутри спасательной капсулы, в которую меня запаковало как в кокон за три секунды до взрыва, сопровождающаяся ощущением пронизывающей насквозь боли от леденящего холода, идущего от запустившегося процесса криостазиса, смешанного с чувством обреченности… Только образы, отзвуки, послевкусие чувств… как призраки прошлой жизни…
К реальности меня вернул голос. Судя по интонации, это был вопрос, заданный кем-то, стоящим рядом. Я поднял голову, и по глазам ощутимо ударил свет от искусственного освещения с иллюзией синего неба и летнего дня, будто и не было вовсе стен в каком-нибудь десятке метров от меня. Стандартный интерьер стандартного жилого комплекса любой планетарной базы.
-А? Что, простите? – я понял что от меня ждали ответа на вопрос, который я упустил. Передо мной стояла довольно симпатичная девушка лет двадцати – двадцати трех с вызывающим розовым чубчиком волос.
– Я говорю, ты сам пилот или хочешь попытаться наняться в экипаж на корабль? – она кивнула головой в сторону Центрального офиса базы.
– Н-нет… Не знаю… а какие варианты еще есть? – проговорил я, осознав, что я вообще не имею понятия о том, что делать дальше.
– Да, на самом деле, вариантов всего три. Если нет лицензии пилота, то либо идти на CQC, или проще говоря – “Арену”, и постараться не подохнуть там за горсть кредитов, участвуя в боях с такими же неудачниками, либо попытать счастья и наняться в экипаж на какой-нибудь корабль, что крайне не реально из-за непопулярности у пилотов этой системы в целом и, как следствие, малого количества таких предложений в конкретно этой дыре. Или же, если есть лицензия пилота, можно постараться подрядиться в какую-нибудь компанию пилотом. Они и кораблик тебе дадут для работы.
Она пнула ногой тот ящик на котором я сидел. Видимо эта тема была для нее достаточно болезненной.
– А ты сама – что делаешь? – спросил я только для того, чтоб не потерять связь с реальностью и не уйти снова в свой мир из привидений прошлого. Было чувство схожее с тем, когда ты никак не можешь проснуться. Ты видишь все вокруг себя, но липкий и затягивающий сон никак не хочет тебя отпускать. Иллюзия наличия ваты в голове и в ушах, рождала чувство нереальности происходящего. Она посмотрела куда-то в сторону и тихо ответила:
– Не знаю… у меня нет лицензии пилота, так что я конкретно тут застряла… На “Арену” пойду только если совсем накроет безысходность… Я, кстати, вчера утром случайно заметила отраженный отблеск от восходящего местного солнца на какой-то хреновине в паре километров от базы… Стырила внешний скафандр у техников и рванула туда бегом через пустыню. Позже выяснилось, что это был разбившийся “Чебурашка”. Я как могла расковыряла корпус ремонтным набором из штатного комплекта комбинезона, выдрала кое-какие уцелевшие блоки… Еле доперла это железное барахло до ремонтного бокса базы на себе. Они там иногда покупают всякий хлам за гроши. Пока тащила эту тяжесть – крыла себя матом – ты бы слышал! – она засмеялась вспоминая что-то, – Так что на “пожрать” пока деньги есть. А ты? Тебя как звать-то?
– Алекс…
– Алекс… Так что ты решил делать дальше?
Она достала из кармана питательный батончик и протянула мне. Есть не хотелось, но я взял из чувства благодарности.
– Спасибо… не знаю… пока не думал.
Я расстегнул куртку комбинезона и положил батончик во внутренний карман.
– Ого! – оживилась она.
Я проследил за ее взглядом – она смотрела на мой жетон, болтающийся на шее и скрываемый до этого курткой.
– Так ты пилот! Здорово… Считай, тебе повезло… – она безрадостно усмехнулась одними губами.
– Почему? Ааа… ты про работу?
– Ну да… а я вот долбаный аграрий. Все что мне можно делать – это копошиться в гидропонике. Только тут таких как я – больше чем навоза, так что… – она горестно развела руками.
– Послушай, – мне почему-то вдруг дико захотелось ей помочь, – давай с тобой договоримся: как только я “встану на ноги” я тебя заберу отсюда?..
– Куда?.. – она опять безрадостно усмехнулась уголками губ, – Ты сам еще не знаешь что делать, без денег, без работы, без корабля,… на кой черт тебе еще обуза в виде меня?
– Мне нужен компаньон. Не хочу быть… один… – я пожал плечами.
– А что – у тебя нет друзей? Ну, не знаю, знакомых там каких-нибудь?
Я помотал головой:
– Не-а, может и были в прошлой жизни… Только теперь я не знаю кем я был. Как сказала врач – пост-криостазисная амнезия.
– Аааа … так ты из “размороженных”… – она с сочувствием посмотрела на меня, – Ясно.
– Ага… как размороженный полуфабрикат. – я попытался улыбнуться.
– Я боюсь, что к тому времени, как ты сможешь “встать на ноги” – как ты говоришь, и купить двухместный корабль, я тут “кони двину”…
– Не двинешь… Я верю, что можно заработать быстро… – и тут я понял, что действительно в это верю…
Она посмотрела на меня с некой долей недоверия…
– Ну, насколько я знаю, быстро заработать можно, нанявшись пилотом, и выполняя курьерские миссии. В отличие от перевозки грузов, они не жрут место в трюме, и их можно нахапать “полную тележку”.
– Вот видишь – все решаемо! Жди меня тут максимум пару дней – не больше! Обещаешь?!
– Нет, блин, у меня все дни тут по минутам расписаны, знаешь ли! – она засмеялась. – Да куда я, нахрен, отсюда денусь… Погоди… ты сейчас серьезно?.. – она смотрела на меня с рождающейся в глазах надеждой смешанной с боязнью поверить в чудо.
– Да! Все, жди тут…
Я вскочил и побежал к Центральному офису базы.
Начало
Прошло около часа времени, потраченного на бюрократические проволочки, связанные с регистрацией моего нового имени, вопросов о том какой тип корабля мне предпочтительнее: с планетарным комплектом или без него, что бы понять на какой тип миссий я смогу рассчитывать. Естественно я взял с планетарником – так больше шансов найти что-то стоящее. Зачем-то им понадобилось мое мнение о названии корабля, но да Бог с ними… И вот я уже поднимаюсь по трапу в потрепанный, но вполне годный к полетам “Сайдвиндер”. Сев в кабину, я осмотрелся. Базовая комплектация – барахло редкостное, но это лучше, чем ничего. Мне сразу предложили работу с гонораром в десять тысяч кредитов и дали подъемную тысячу – на заправки и ремонт. Что ж, отлично. Для начала.
Подключившись к терминалу базы я вспомнил совет своей недавней знакомой и точно знал, что мне надо. Миссии КУРЬЕРА! Они, действительно, не требуют места в трюме, и их количество ограничено только банком памяти мнемо-контейнера – 20 записей. Пришел видео-вызов по местной телекоммуникационной сети. Я ответил. На экране возник знакомый розовый чубчик.
– Не удивляйся – не так много за последние сутки открыто новых контрактов с пилотами на этой базе… точнее – всего один. Поэтому узнать твой номер не составило особого труда. –
она снисходительно шутливо улыбнулась. – Слушай сюда… Теперь твоя задача найти курьерские миссии, желательно, в одно и то же место, или хотя бы в одну и ту же звездную систему, причем чем ближе к этой базе, тем лучше. Этот твой стоковый “Сайдвиндер” не сможет прыгнуть далеко без апгрейда рамочно-смесительного двигателя, или проще говоря – ФСД. Кстати, о дальности… как ты, надеюсь, знаешь – на нее влияет вес корабля, так что – долой все лишнее, например оружие. Этими слабенькими лазерами, что идут в комплекте поставки, вряд ли удастся кого-то “зацарапать до смерти”, поэтому – долой! Далее – гараж со скарабеем. Он, несомненно, тебе пригодится, но чуть позже, поэтому его можно просто снять на склад, не продавая. Я тут еще кое-что поковыряю пока, не спеши улетать. Я еще чуть позже звякну… – она отключила связь.
Благодаря съему этих модулей, по ее совету, я смог выиграть пару световых лет к прыжку. Мелочь, но приятно. А девчонка явно дружит с головой и соображает в технике.
Итак, за дело… Вот, кстати, несколько миссий в одну и ту же ближайшую систему – Dahan. Это именно то, что надо. Я собрал со всех работодателей все имеющиеся миссии в ту систему. М-да… не густо! Словно в ответ на мои мысли, снова включился экран связи, снова она…
– Так, я тут глянула – миссий не много на официальном канале, похоже все хорошие и жирные они придерживают для своих… попробую хакнуть их частный канал, посмотрим, что там интересного они припасли для своих… погоди шесть сек… Так! Я залила на твой бортовой комп фальшивый идентификатор, с его помощью ты теперь сможешь просматривать миссии на частных каналах всех космопортов. Подрубись к терминалу станции через него. И, кстати, при подборе миссий – проверяй возможность построения маршрута к выбранной системе – не факт, что на стоковой комплектации туда долетишь, тем более если прихватишь груз на борт – дальность сразу просядет… – она снова исчезла с экрана.
Переключившись на частный канал космопорта я увидел уже другой список миссий. Так, уже лучше! Тут тоже есть чем поживиться – миссии в Dahan.
В игре есть возможность обновлять список миссий, меняя их перечень при последовательном переключении между типами игры. Для этого будет полезно вступить в существующую частную группу или создать собственную. Последовательность переключения типов игры должна постоянно чередоваться с СОЛО: ОПЕН/СОЛО/ЧАСТНАЯ/СОЛО/… *Частично пофиксили в августе 2019*
Прошло минут пять и мой мнемо-контейнер был полон – 20 миссий в Dahan. На взлет! Предстартовая проверка – я делал все не осознавая, как на автомате, где-то глубоко внутри удивляясь тому какая странная вещь память – как можно помнить то, что по идее не помнишь? Снова засветился экран связи.
– Я тут это… спасибо тебе за то, что подарил мне надежду. Хотела тебе приятное сделать… вот… в общем я тебе подкрасила инжектор в основном двигателе и теперь твой след от двигателя станет зеленого цвета. И поколдовала с голосом ИИ в бортовом компьютере. Короче он теперь говорит моим голосом.. – она явно засмущалась. Я понял насколько сильно ей хотелось меня отблагодарить просто за подаренную надежду, не за что-то конкретное, а за простую надежду. Господи, девочка, как же тебе нужен кто-то рядом… Впрочем, не меньше чем мне, просто хотя бы для того, чтобы знать, что ты не одинок в этой черноте космоса…
– Спасибо! Мне это очень приятно…
– …вот… – она, еще больше засмущавшись, прервала сеанс связи.
Разрешение на взлет было получено, и стартовый стол начал движение к поверхности, сопровождаемый желтыми проблесковыми маяками. После небольшого рывка стол занял стартовое положение. Теперь мой ход: я подал на вертикальные трастеры полную мощность. Есть отрыв. Теперь можно убрать посадочные опоры, называемые по старинке – шасси. Всю энергию капаситора я перевел на двигатели, из-за чего скорость заметно возросла. Подъем вертикально до нескольких сотен метров по альтиметру. Теперь можно направить нос корабля вверх и дать полный газ с форсажем. Поехали!..
Выйдя из зоны гравитационной помехи автоматика корабля погасила соответствующую лампочку на приборной панели. Все, теперь можно выйти в суперкруиз. Активированный ФСД привычно загудел. Я провел коррекцию курса на голубой маркер траектории взлета и пошел пятисекундный отсчет перед рывком. И вот я снова дома – в космосе. Прошел желтую границу гравитационной ловушки планеты, пересек синюю – орбитальную. Выйдя за орбитальный рубеж, я посмотрел на левую панель, открыл там Галактическую карту, нашел на ней систему с маркером оранжевого глобуса – маркер миссии, выбрал пункт отображения планетарной системы. Компьютер послушно раскрыл карту нужной системы со схематичным расположением планет. Над нужными мне объектами (две орбитальных станции и планета) были все те же маркеры миссий. Интересно, где на планете база? Я ткнул в карту планеты. На появившемся шарике просвечивал маркер конечного пункта назначения, но он был на обратной стороне нарисованного глобуса. Я повертел глобус на экране, пока база не развернулась в мою сторону.
– Избушка-избушка, повернись ко мне передом а ко всем остальным – задницей… – я был доволен, чувствуя себя “в своей (летающей) тарелке”.
Что ж, начнем, пожалуй, с этой базы. Я ткнул в “Проложить маршрут” и закрыл карту. Теперь, на фоне звезд, стал виден навигационный маркер нужной мне звездной системы. Я развернул нос корабля в сторону маркера. Получилось не совсем точно, ну да не беда, автоматика сама подправит курс при старте. Еще раз я огляделся вокруг, открыл карту текущей системы на левом экране и поставил маркер “закладки” на планетарной базе, где меня ждала с надеждой эта странная и, почему-то, запавшая мне в душу, девушка. Я нажал на кнопку активации гиперпрыжка, и пошла зарядка ФСД в режим гиперкруиза. Пошел отсчет пяти секунд перед прыжком. Вся электроника на борту не работает при геперпрыжке, чтобы не внести помехи в ювелирно точную работу навигационного модуля ФСД. Только сейчас до меня дошло: я так и не спросил ее имя… “Ну ничего, еще успею”, – я улыбнулся своим мыслям одновременно с вдавившими меня в кресло перегрузками. Незаметно для самого себя я приходил в норму, очутившись в забытой, но, видимо, вполне привычной раньше, окружающей среде. Бог с ним – с прошлым. Руки и голова на месте, остальное – придет со временем.
Полезная напарница
Как и положено – за миссии заплатили звонкой монетой, параллельно слегка подросла и моя репутация у местных. Они стали доверять мне чуть больше и, соответственно, вырос ценник на миссии. Первой задачей, по совету моей знакомой, было купить ФСД класса А, и желательно заменить все остальные Обязательные модули на класс D. На посещенных мной станциях поменять удалось только ФСД. Надо попытаться проверить рынок снаряжения на той базе, откуда я стартовал сегодня. На данный момент накопить денег на двухместный кораблик на “Сайдвиндере” было невыполнимой задачей. Размениваться на “Хаулеры” и прочие мелкие шаттлы – тоже не хотелось. Поэтому, чтоб сдержать свое обещание, данное девчонке с розовым чубчиком, я вернулся на Baker’s Prospect.
Прошло едва ли пол дня с момента моего старта отсюда. Выйдя на центральную аллейку жилого комплекса я сразу увидел ее смешную розовую башку. Она шла по дорожке глядя себе под ноги и о чем-то думала все так же слегка улыбаясь только уголками губ, но на этот раз улыбка не выглядела обреченной.
– И снова – здорова! – я подошел к ней так незаметно для нее, что она аж подпрыгнула…
– Ай!, твою… дивизию… Алекс, ты меня напугал… Ну что – удалось устроиться на работу?
В ее глазах я отчетливо увидел мольбу и надежду одновременно.
– Кому?.. Тебе?.. Да, удалось! – я хитро улыбнулся.
– Не поняль… – она смешно округлила свои голубые глазки.
– Да, и кстати, как тебя зовут-то? А то как-то сложно нанимать человека на работу, не зная его имени. – с этими словами я коснулся своим чипом, имплантированным в запястье такого же чипа на ее руке.
“Транзакция подтверждена” – сообщил бестелесный информатор.
– С-с-селеста – запинаясь произнесла она. – Селеста меня… зовут..
Она только что увидела на встроенном в сетчатку визоре, что на ее счет поступило целых пятнадцать тысяч кредитов! Не сравнимая сумма с ее заработком на барахолке – в десять кредитов максимум и то – в самый удачный день.
– Ну что ж, Селеста, теперь ты официально являешься членом моей команды. С этого момента мы будем с тобой делить доход. Со всех моих заработков тебе будет капать два процента – для начала. Повысишь свои умения, повысим и процент! Все необходимые формальности по твоему оформлению в экипаж я закончил пару минут назад в Центральном офисе базы. Чтобы летать со мной тебе не нужна лицензия. – я снова улыбнулся: – Вот только пока физически взять тебя на борт я не смогу – корабль одноместный все еще.
Девчонка стояла и все еще не верила своему счастью. И только подрагивающая нижняя губа и начавшие краснеть от подступающих слез счастья глаза выдавали то, что она все-таки поверила в чудо…
– Куплю, например “Кобру”… – начал было я…
– В дупло квазара эту “Кобру”… – она шмыгнула носом и как-то сразу оживилась: – минимум надо брать “Питон”, все остальное – тупая трата денег. “Питон” – корабль навсегда!
– Стоп-стоп-стоп, – я остановил ее порывистую речь: – ты знаешь сколько стоит “Питон”?
– Знаю – дохрена!, Но чтоб его купить быстрее – не надо размениваться на всякую хрень, типа “Кобры”. Она вытерла все же проступившие слезы и потерла ладошкой бритый наголо затылок. – Короче так, твоя задача накатать порядка двух, двух с половиной лямов кредитов на тех же курьерках.
– На два с половиной ляма “Питон” не купишь… – удивился я.
– Верно не купишь, но на эту сумму можно взять неплохой грузовичок “Тype 6”, или просто “Т6”. Закинуть на него модули с необходимой комплектацией и деньги за миссии считать не сотнями тысяч, а десятками миллионов. Короче, я тут теперь при деньгах, благодаря тебе. С помощью них я все рассчитаю и организую. Твое дело пока назарабатывать денег. Как наскребешь два с половиной ляма – свисти, я пришлю тебе сообщение: что и где конкретно брать.. – она коснулась своим чипом в запястье моего: – Вот канал для связи.
Мы шли по аллейке рядом, держась за руки. Она потихоньку пришла в себя и перестала шмыгать носом.
– Алекс… первое что тебе надо будет сделать, взяв транспортник Т6 – это понатыкать в него всякие модули, ну, например, топливозаборник и дополнительный бак, также прикупить, но не ставить пассажирские кабины Бизнес класса, например, штуки четыре, причем побольше, улучшить ФСД до А класса, основные модули поставить класса D – они просто меньше весят, что позволит поднять дальность прыжка, после чего мотать в систему Sothis. Там недалеко есть система Robigo. Тамошние аборигены страсть как любят покататься на маяк в Sothis – Sirius Atmospherics называется. Там вполне реально быстро заработать денег. А там, глядишь, и “Питон” купим с тобой.
Я приобнял ее за плечо и прижал к себе. Она задумчиво смотрела на дорожку по которой мы медленно шли к космопорту.
– Смотри, как я понял – я долечу на Т6 до Sothis, выпишу туда по почте доставку кабин…
– Да, часа за полтора, думаю, доставят. Там ты переоборудуешь в доке корабль, установишь на него кабины вместо снятых топливозаправщика и дополнительного бака, после чего лети на аутпост Robigo Mines в системе Robigo. Я слышала, что за миссии теперь можно брать как деньги так и бонусы какие-то… – она посмотрела на меня снизу вверх.
Красотой ее Бог не обделил, но вот ростом не наградил – явно.
– Да, можно, но я стараюсь сочетать полезное с приятным – деньги и репутация у местных. Выше репутация, дороже миссии.
– О как… понятненько… Слушай, пока что ты только копишь на Т6, я смогу наковырять тебе данные – где купить Т6 в нужной комплектации. Я слышала, что подобрав сборку на сайте coriolis.io можно перейти с этой сборкой на сайт eddb.io и там найти, где оно все есть в наличии. И кстати в системах китайца Li Yong-Rui – обойдется все дешевле! Точно! Так хоть я не буду себя ощущать халявщицей! Хоть какая-то от меня тебе будет польза! – она, довольная своей идеей, снова прижалась щекой к моему плечу шагая рядом.
– Согласен, помогай, только халявщицей я тебя и без этого не считаю. Поняла?
Она согласно закивала головой.
Так вскоре мы дошли до входа в космопорт.
– Ну что, я пошел.. – я встал перед ней и ободряюще улыбнулся.
– Ага, а моя участь, как у всех женщин во все времена – теперь просто ждать..
– Точно! Но смею Вас заверить, мадам, ждать не долго!
– Вообще-то – мадмуазель! – она слегка смущенно улыбнулась.
– Тем более – всем мадмуазелям ждать предписано в обязательном порядке!
Мы оба рассмеялись. Она прижалась ко мне снова и чмокнула в щеку.
– Я дождусь! Не пропадай, “размороженный”! – она отошла на шаг назад, отведя руки за спину.
– Спасибо, что не “отмороженный”! – засмеялся я.
Она шутя приподняла одну бровь, реагируя на мою реплику, и покосилась в сторону моего паха.
– Нет, не в этом смысле… – в шутку спохватился я: – Там все работает штатно!
Мы снова рассмеялись. Я еще раз махнул ей рукой и побрел в сторону своей посадочной площадки.
Время зарабатывать деньги!
Время – деньги
Как говорится: Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас пока еще нет… Ничего, это мы скоро исправим!
Я сидел в кабине и тыкал в экран терминала станции в поисках новых миссий. Настроение было отличное и я вслух бубнил сам себе под нос:
– Новые курьерские миссии хорошо бы искать теперь подороже… значит они будут и подальше. Так, смотрим перечень миссий… Вот интересное предложение… так, а где это по карте? Вот она – система с заданием. Далековато. А ну-ка проверим прокладку маршрута до системы. Ты смотри, построился!… Хорошо, да не совсем… Часть трассы отображена пунктирной линией, а стало быть, топлива нам туда не хватит ровно от того места, где сплошная линия трассы становится пунктирной. Варианта два: либо поискать в системах на маршруте обитаемые миры с базами, где можно сесть и дозаправиться, либо купить топливозаборник. Второй вариант – предпочтительнее, благо вот на трассе даже маркер FUEL STAR есть – самая последняя на проложенной трассе звезда, где еще можно заправиться… Решено, покупаем топливозаборник…
Я переключился на канал Снаряжения в раздел Необязательного оборудования. Вот и пустой слот у меня есть – остался от гаража со “Скарабеем”. В него я и купил топливозаборник. Особо выбирать было не из чего, но для начала и такой сгодится. Снова открыл галактическую карту на которой все так же висел проложенный мною маршрут. Топливная звезда – это хорошо, но основное правило пилотов, которые хотят жить долго, это: если есть возможность заправиться на маршруте от первой попавшейся звезды – сделай это до полного бака, иначе не факт, что дотянешь до следующей заправки, ведь не на каждой звезде можно заправиться. Для дозаправки подходят только звезды с водородом – классов K,G,B,F,O,A,M – легко запомнить, если помнишь английский, потому как похоже на два слова “KGB Foam” – что в переводе означает “КГБ” (была такая силовая структура на Земле) и “Пена”. Я не заметно для себя снова начал говорить вслух:
– Так, посмотрим какие звезды тут у нас по трассе… ну-ка, эта например… – я ткнул в звезду, компьютер послушно, прямо на карте, вывел данные по звезде в отдельном окошке: – так, смотрим: название, дистанция, Класс звезды… не подходит…
Класс звезды отображался в виде одной заглавной буквы – Т, она была явно не из списка, купающегося в пене КГБ.
– Так тыкать наугад мы будем долго, – снова забормотал я: – где там наши фильтры по классу звезд? Вооот они…
Я выбрал тип фильтрации – по классам. Оставил включенными только те, которые мне были интересны из “пенного” списка. Теперь на карте часть звезд погасла, и остались видимыми только те, которые мне были нужны. Можно было поставить галочку под списком на пункте “Применить к маршруту” и тогда он перестроился бы только по этим звездам. Но мне пока это было не нужно.
Я вернул фильтр карты в предыдущий режим, повернулся к экрану терминала космопорта и вернулся к поиску миссий…
Набрав миссий подороже в две системы я сверился с количеством уже взятых мисси на левом экране во вкладке Транзакции, посчитал их – мало. Будем добивать их количество до двадцати. Сделав “финт ушами” я переключился на частный канал.
Вскоре я набрал полный пакет в двадцать миссий. Отлично, можно лететь! Я включил видеосвязь и вызвал Селесту.
– Приветик, Алекс, давно не виделись! – начала она шутливым тоном. Редкое явление в природе – женщина с нормальным чувством юмора и без комплекса, что ей все должны!
– Привет, солнышко! Я тут набрал “полную коробочку”, вылетаю…
– Ладушки! Я сейчас скину тебе необходимую конфигурацию для “Т6” – там же внизу под списком увидишь и цену. Там все, как мы и договаривались: Основные слоты D класса, кстати некоторые из них пришлось выбирать меньшего габарита, чтоб уменьшить вес корабля для прибавки дальности прыжка, ФСД – А класса. В Необязательных я накидала все сразу: и каюты под отсеки габаритов пять и четыре Бизнес-класса и топливозаборник, что б тебе в сто мест не мотаться. Потом просто все, на данный момент не нужное, снимешь на склад. Для полета поставишь только щит и топливозаборник. Кстати я подобрала топливозаборник по максимуму, что б тебе не тратить время полета на висение около звезды для дозаправки. Там сам посмотри по деньгам – впишешься или нет. По моим расчетам, тот топливозаборник заправит тебя за время облета звезды для выхода на курс нового прыжка… Лови, короче… – она переслала мне файлик с конфигурацией.
– Поймал, спасибо! Как только наковыряю денежки – поближе к двум лямам – займусь твоим файликом! Все, я погнал!
– Давай, удачи, Алекс, люблю-целую! И, как говорится, Fly safe! – она послала мне воздушный поцелуй. В ответ я чмокнул губами в сторону ее изображения на экране и выключил связь. Пора готовиться к старту…
Время – деньги!
“Type 6”
Полтора дня у меня ушло на болтание по близлежащим системам. Лететь куда-то в поисках не пойми чего в надежде урвать кусок пожирнее не приходилось. Ведь хорошо платят только тем, кому верят и кого знают. Тут – меня уже знали и относительно неплохо доверяли. Ценник за миссии подрос в три раза и дело пошло чуть быстрее. Накопив два миллиона я решил все же обзавестись самым мощным сканером – Полнофункциональным. Цена за него была миллион с копейками. Главной его особенностью была возможность сканирования сразу всей системы без ограничения по дальности. Это позволяло, попав в незнакомую систему, провести ее сканирование и определить местоположение всех объектов в системе. Помимо удобства с определением расположения планетарных и орбитальных баз, это давало неплохой бонус при продаже “свежих” данных о системе в мирах, удаленных от нее не менее двадцати световых лет, через терминалы баз в разделе Universal Geographics. Так, часть денег я “втюхал” в дело. Потом этот сканер можно будет переставить на новый корабль, а потом в следующий, и так далее. Соответственно данное приобретение можно считать первым вложением в новый корабль.Данный модуль был удален из игры после ввода сканера FSS
Так, поехали дальше. Теперь мне не страшны неразведанные мной системы. Это значительно расширило перечень систем, куда я теперь мог брать миссии. Спустя еще несколько часов на моем счету было достаточно денег для приобретения транспортника. Я нашел файлик, присланный Селестой. Так, вот ссылка на Т6 в пассажирской конфигурации[coriolis.edcd.io]. Похоже на кабины будет достаточно триста тысяч, аж с запасом. Хорошо, теперь другая ссылка на конфигурацию T6 для полета до Sothis[coriolis.edcd.io].
– Отлично, посмотрим где оно всё есть в продаже… – открылся сайт eddb.io: – дальше заполняю фильтры, как говорила Селеста: китаец, текущая система, дальность – ну скажем 200 световых лет. Поехали… Нашло только одну систему – 6 Andromedae станция Galilei Ring.
Я скопировал название системы и ввел его в поиск навигационной системы корабля. Есть! Я построил маршрут в быстром режиме гипердрайва. Можно лететь. Проверив трассу на предмет запаса топлива и увидев на трассе маркер “FUEL STAR”, я со спокойной душой запустил двигатель.
Пока летел до нужной мне системы – думал… Почему-то мне не хотелось продавать этот “Сайдвиндер”. Пожалуй, оставлю его, как память о том, с чего я начал.
Выйдя из последнего гиперпрыжка в нужной мне системе, я, уже по привычке зажал кнопку сканирования сектора. После того как сканер отработал, издав характерный звук – будто слон выпустил газы в колокол, я понял, что в этом не было необходимости – эта звездная система уже была в навигационном компьютере. “Ну да ладно, мне не сложно!” – подумал я. Поискав на левой панели в навигации станцию, я установил на нее маркер и лег на курс. Лететь было не долго, и я следил за навигационным маркером, отслеживая показания таймера до цели. Когда таймер показал остаток времени “десять секунд” – я сбросил скорость до середины синего сектора на шкале скорости. Теперь мне не грозило проскочить точку “безопасного выхода” из-за слишком большой для торможения скорости. Таймер остановился на шести секундах. Теперь, что б не попасть в гравитационный колодец планеты, который сильно замедляет полет, я начал облет планеты, чтобы выйти на курс к станции без замедления со стороны планеты, облетая ее по широкой дуге. На экране вспыхнул долгожданный транспарант о готовности безопасного выхода. Я нажал на кнопку гипердрайва и меня выбросило через энергетический тормозной конус синего цвета в обычное пространство на расстоянии менее десяти километров от станции. Сориентировавшись по станции, я направился в сторону входного тоннеля. Дождавшись сокращения расстояния от станции до семи с половиной километров я запросил разрешение на посадку. Диспетчер сообщил номер посадочной площадки, и я начал маневрировать, чтобы попасть во входной тоннель со стороны зеленых фишек. Красные обозначали зону встречного движения. Теперь, при заходе в тоннель, главное не встретиться там с каким-нибудь свинопотамом, типа “Т9” или “Белугой”. Разойтись с этими тушами в створе тоннеля практически невозможно.
– Ну конечно!!! Как же без вас!!! – мне навстречу из тоннеля выползала “Белуга”. Хорошо, что я заблаговременно сбросил скорость до сотни, и теперь смог довольно быстро сориентироваться и отвалить в сторону, уходя с ее встречного курса. Рыбомордое чудовище вылезло из тоннеля и врубило форсаж уходя от тоннеля прочь. Аккуратно я приблизился к тоннелю и заглянул сквозь голубую дымку защитного энергетического поля внутрь – свободно. Прибавив скорость я влетел внутрь станции. Отыскав глазами подсвеченную посадочную площадку с нужным мне номером, я направился к ней, выпуская посадочные опоры. Снизившись над площадкой достаточно для того, чтоб активировался причальный маркер и корректируя свое положение от “мишени”, я плавно сел. Диспетчер подтвердил касание и магнитный захват корабля на стартовом столе, после чего поприветствовал на станции, и в нескольких словах сообщил мне главные местные новости.
Все, пора на верфь за новым кораблем…
Как я и планировал, я оставил “Сайдвиндер” в доке, предварительно сняв с него на склад Полнофункциональный сканер, и пересел на новый Т6. Первым делом, чтоб не забыть, я поставил на него со склада снятый с “Сайдвиндера” сканер. Пора заняться обвесом нового корабля, согласно необходимой комплектации, продавая все ненужное. Освободив все большие слоты пятого и четвертого классов я закупил в них пассажирские кабины, после чего снял их и сдал на склад. Заменив ФСД и почти все основные модули на нужные мне, я занялся снова Необязательным оборудованием. Брать самый мощный топливозаборник класса 5А не было ни денег ни смысла, поэтому я ограничился чем попроще. Дополнительный бак на шестнадцать тонн также был не критически необходимым, но я все же его поставил, вспоминая услышанный на какой-то базе рассказ пилота, как кто-то встрял без топлива в нескольких метрах от посадочной площадки какого-то аутпоста и был вынужден обратиться за помощью в Fuel Rats[forums.frontier.co.uk]. “Лучше перестраховаться, чем потом метаться” – подумал я.
Покупки и приготовления были завершены. В результате я получил прыжок в двадцать семь с копейками световых лет на круизной комплектации. Просто замечательно!
Я вернулся на борт и связался с Селестой. Она ответила сразу.
– Привет, Алекс, как дела? – она приветливо заулыбалась. По ее виду было видно что она не так давно проснулась.
– Т6 взял и зафитил по полной по обеим конфигурациям. Сейчас в круизном фите полечу на Sothis. – шутливо отрапортовал я: – У тебя там что и как?
– Скучаю… и параллельно изучаю предложения от инженеров на апгрейд модулей. Перед тем как тебе лететь покупать “Питон” было бы не плохо сперва заскочить в систему Майя и подкупить там метасплав. Инженеры любят всякие редкие побрякушки. Подмаслишь им – они тебе тоже ответят взаимностью. Пока прорабатываю вопрос, короче… – она смешно почесала нос.
– Понял. Ладушки, я погнал в Sothis, как прилечу на станцию – сразу выпишу по почте доставку туда всех кают, а между делом займусь курьерками.
– Ну и правильно. Ладненько. Осторожно там – пиратов полно в таких отдаленных системах.
– Я в курсе. Но есть не плохой маневр от перехвата в суперкруизе – вращение креном в одну сторону. Так и на курсе отхода проще удержаться и сбить захват ФСД-перехватчика. Не переживай! Все, я улетел! – я послал ей воздушный поцелуй. Она в ответ зачмокала меня целой серией подобных. Помахав ей рукой, я отключил связь.
На взлет!
Sothis
Перед взлетом со станции Galilei Ring выяснилось, что я не могу активировать защиту. Причина этого крылась в слабом реакторе, установленном для экономии веса и увеличении дальности прыжка. Я переключил правый монитор в режим отображения модулей и пробежался глазами по списку. В настоящий момент мне не были нужны в подключенном состоянии два модуля – теплоотвод и грузовой люк. Как только я их обесточил, тут же запустилась защита и с легким тиканьем быстро набрала энергозапас.
“Ну вот теперь порядок” – подумал я и запросил разрешение на взлет. Ответ от диспетчера не заставил себя долго ждать, и вот я уже, вылетев из станции, проложил курс к системе Sothis. Путь предполагал не много не мало – восемнадцать прыжков. Что ж, не плохо. Прыжок в двадцать семь с лишним световых лет для начинающего свой путь (пусть и не в первый раз!) пилота – это просто великолепный результат. После каждого прыжка, оказавшись у новой звезды, я уже на автоматизме выполнял несложную комбинацию действий: отворот от столкновения со звездой, сканирование системы, заправка от звезды, выход на новый курс и прыжок к следующей точке маршрута. Каждый раз нажимая на кнопку активации гипердвигателя я поглядывал на информационный экран, где компьютер выдавал краткую сводку о предстоящем прыжке. Меня там интересовало только одно – класс звезды. Раза три за весь путь мне попадались “голодные” звезды, от которых было невозможно заправиться, но запас топлива позволял не беспокоится об этом. Решив сам для себя, что если вдруг окажется, что я попаду в “голодную” зону с чередой таких звезд, называемую между пилотами “пустыней”, я не буду дергаться и переживать до тех пор пока в баке не останется топлива на тройку прыжков. В моем случае это было порядка двадцати процентов по шкале запаса топлива. После чего можно будет озадачиваться поисками заправки. Но все обошлось. Выйдя из последнего прыжка в системе Sothis, я привычно уже просканировал систему и на левом мониторе нашел станцию Newholm. Подкорректировав курс я огляделся по сторонам. Да, тут было оживленно. И не скажешь, что этот обитаемый островок, состоящий из двух систем – Sothis и Ceos, расположен в нескольких сотнях световых лет от обитаемой части космоса, называемой “пузырем”. Жизнь тут просто кипела. Деловито сновали корабли между планетами, местные представители властей алчно искали к кому бы придраться и, выбив из гиперкруиза, просканировать груз в трюме. Пилоты их тихо ненавидели между собой. Еще бы! Любимое занятие этих пожирателей пончиков было с очень важным видом (типа он тут не куча навоза, а власть!) с разгону вписаться в тебя при попытке сканирования твоего трюма перед станцией, а потом выписать тебе штраф за плохое вождение. Очевидно, этим бравым идиoтам неведомо, что можно во время сканирования еще и МАНЕВРИРОВАТЬ. А зачем? Увидел цель, навёл на нее корабль, тапок в пол, язык вывалился, слюна закапала… красавчик просто! Но с ними никогда не спорили и старались не конфликтовать. Тут как с навозом: не тронь – вонять не будет. Помимо безопасников, пилоты недолюбливали тяжеловозов. Каждый раз такая посудина могла превратить обычный маневр захода в шлюзовой тоннель станции в настоящее шоу, сперва притерев какого-нибудь бедолагу к стенке, потом застрять там само. Все бы было ничего, если б не закон, запрещающий блокировать входной шлюз. Замешкавшегося бедолагу в считанные секунды расстреливали автоматические турели. Вот и мне почти так же “повезло”. Пока я, запросив посадку, разинул рот, любуясь красивой подсветкой станции от работающих где-то в ее недрах сварочных аппаратов (станцию все еще строили), перед моим носом не пойми откуда нарисовался кирпич транспортника “Т7”, также идущего на посадку. Самым лучшим украшением для таких неповоротливых транспортов была бы надпись во весь борт “Шитс хэппенд!”. Кое-как увернувшись от столкновения, я благополучно сел на свою площадку.
Как я и планировал, первым делом я заказал доставку пассажирских кабин. Служба логистики сообщила примерное время на доставку – один час пятнадцать минут. Нормально. В брюхе заурчало, и я решил, чтоб не транжирить бортовой паек, а заодно чтобы слегка размять затекшую слегка задницу, пойти перекусить, пока есть время в местную забегаловку. Спустившись по трапу из корабля я прошел по пандусу ангара в дверь к лифту на жилые палубы. Конструкция всех станций была типовой, так что найти место где поесть не составило труда. Пока я стоял за столиком, пережевывая стандартный обед, за соседним столиком разместилась группа каких-то работяг, видимо из состава “Ground crew” этой станции. Я стал невольным слушателем их болтовни:
– Оплату, я слышал, опять урежут со следующей недели? – с полным ртом произнес один из них ни к кому конкретно не обращаясь.
– Ага.. пора рвать когти отсюда… например в Ceos на станцию New Dawn… – чавкая ответил ему другой.
– Ты что, охренел? – вступил в разговор третий.
– А че такого?
– А то, что там дьявольщина творится на твоём New Dawn… – все сразу притихли и уставились на него. Попав в центр внимания благодарных слушателей, тот с видом человека знающего о чем говорит продолжил:
– Помнишь, как год или два назад – не помню точно, там эти долбаные яйцеголовые умники решили в строительстве станции применить метасплавы, найденные в зонах барнаклей? Типа они легче и прочнее…
– Ну…
– Вот те и “ну”. Применили на свою голову… идиoты… Нет чтоб сперва изучить все и проверить… куда там, все “скорей-скорей!”… потом там из-за этого даже карантин ввели. А все из-за того, что этот “чудесный” метасплав начал не пойми-что отчебучивать. Нагнали туда оцепление, помню, со станции никого не выпускали, только эти клоуны в Bio-Hazard скафандрах туда повалили пачками. Мерили что-то, местных терроризировали анализами всякими… Только один хрен ничего не нашли. В результате, на станции перестал работать навигационный блок и никаким шаманством его потом так и не заставили работать. Говорили тогда, что этот глюк появился из-за неизвестного излучения метасплавов… Карантин через какое-то время сняли ввиду отсутствия прямой угрозы здоровью, и порт снова открыли. Только там до сих пор слышно какие-то жуткие звуки в доках. Как свистящее стрекотание. Как будто какие-то невидимые твари там обосновались…
– Я слышал, что там, в этих самых метасплавах, типа жизнь какая-то протекает.. типа живые они. – вернулся в разговор первый.
– Кто ж его знает. Вот согласись, если так чисто логически рассуждать… Нашли какие-то сооружения – барнакли, “ВОЗМОЖНО!” искусственного происхождения на нескольких планетах. Нет чтоб изучить сперва: что это и зачем? Нет, на кой черт?!.. Давай-ка лучше из скарабеев их размолотим все в щепки! Научный подход, блин.. Ой-ой! А что это там из этих хреновин вывалилось? Метасплав! Хватаем его и начинаем как тупые древние полу-обезьяны колотить им обо все что вокруг попадается. Ух ты! Твердый и легкий! Давай его на дубину прихреначим и пойдем космических мамонтов валить. Н-а-у-к-а!!!, твою мать…
– Да уж… вот вроде к звездам вылезли, быстрее света и вне времени летать научились, а по факту – как были дикари с дубинами, так и остались… только шкуры другие и дубины, а так – всё то же.
– Слава Богу, хоть анализировать стали и сопоставлять… Барнакли, инопланетные корабли разбившиеся, руины древних Стражей… а потом когда такие же корабли живьем появились, то все сразу такие умные стали – просто диву даешься! Оказывается эти метасплавы, которыми нашпиговали сдуру New Dawn, ни что иное, как часть какого-то девайса Таргоидов! Молодцы! Браво! Сами в свой дом вражескую мину замедленного действия притащили… дебилы… А ты говоришь – работать на ту станцию… Ну его в дупло квазара, я лучше тут посижу… или когда уж совсем припрет – на Sothis Mining подамся, все хоть в этой же системе.
Их разговор плавно перетек на какие-то, только им понятные, материи и я, закончив обедать, отправился обратно в док. Про эти самые метасплавы упоминала Селеста. Только я пропустил тогда это мимо ушей. Надо будет при случае у нее поинтересоваться – что это
Robigo
Оказавшись снова в кабине, я прикинул время – еще час с небольшим до доставки кают. Надо было убить время с пользой для дела.
Ткнув в терминале кабины на канал связи с базой я, как обычно, забормотал вслух: “Что тут у нас с работой курьера на ближайшие системы? О как… только New Dawn… Чтож… посмотрим, что там за дьявольщина творится заодно…”.
Набрав миссий полную коробочку, я отправился в соседнюю звездную систему. Там была такая же искрящаяся сваркой строящаяся станция. Сдав миссии я стал искать что-нибудь в обратную сторону. Попалась довольно интересная подборка миссий на базу Sothis Mining, которую упоминал тот работяга. Пока я занимался подбором миссий, до моего слуха донесся какой-то странный звук. Как тот мужик описал его? – свистящее стрекотание? Да, действительно похоже… М-да, по-хорошему – валить надо от сюда… Я стартовал в обратный путь.
Sothis Mining была обычной добывающей базой-платформой, куда свозили золото и платину с окрестных приисков. При желании можно было заняться извозом руды в тот же Ceos, но я прилетел сюда не за этим. Сдав миссии я посмотрел на часы в кабине – до прибытия кабин еще было время и я решил повторить этот маршрут еще раз. Не удивительно, что на Ceos отсюда также нашлось полно курьерских миссий и, загрузившись, я отправился в обратный путь в Ceos. Снова послушав тот жутковатый шелест, я по быстрому набрал миссий на станцию Newholm и отправился обратно. К моему прилету кабины должны уже будут доставить. Вот и хорошо. Снова попадать на станцию, окутанную помехами от таргоидского сенсора мне почему-то больше не хотелось.
Как я и предполагал, на момент посадки на станции кабины уже ждали меня в доке. Сдав миссии, на которых я заработал в сумме всех рейсов полтора миллиона, я по быстрому переоборудовал корабль и проложил курс в систему Robigo. До точки – три прыжка. Замечательно! Запас топлива без дозаправки на рейсы от Robigo до маяка Sirius Atmospherics и обратно – гарантирован. Туристы, я иду вас катать!
Первый же рейс от Robigo Mining на маяк, занявший в сумме шесть прыжков с перелетом и уложившийся в примерно десять минут времени, принес мне около трех с половиной миллионов кредитов. Чтоб не тянуть резину в долгий ящик, сдав первую партию из четырех миссий, я набрал следующих. Прыжки и перелеты слились в одинаковую череду мелькающих перед носом корабля звезд. Мои пассажиры, в большинстве своем, в системе Sothis были вне закона. Поэтому на их капризы, типа “хочу еще и это” – я просто не обращал внимания, несмотря на то, что кто-то говорил, что это влияет на оплату – нифига подобного, не влияет. Ничего, перетопчутся. Причина их “нелегальности” в Sothis мне была не интересна, но тем не менее я был на стороже. Попав в систему Sothis, я направлял нос корабля в сторону планеты, вокруг которой вращалась станция Newholm. При приближении к ней на расстояние менее тысячи световых секунд в списке объектов на экране навигации становился виден маяк Sirius Atmospherics. Он разместился на низкой орбите землеподобной планеты в зоне терминатора. Каждый раз, выходя из суперкруиза на его навигационный маркер, я старался долго там не задерживаться. Быстро захватив системой наведения спутник-ретранслятор маяка, я его сканировал, транслируя чудесную картинку на голографический проектор своих пассажиров, и по завершении этого процесса тут же уходил снова в прыжок. Незачем там было задерживаться. Какой-нибудь коп, обожравшийся пончиков, или охотник за головами могли от нечего делать просканировать около маяка мой корабль – и пиши “пропало” оплате за рейс. Поэтому я особо не тянул с отбытием в обратном направлении. Не замечая усталости и голода, из-за однообразия рейсов, я вскоре стал лучшим другом у местных аборигенов. Выросшая репутация давала ощутимый прирост в цене за миссии. Когда я понял, что я не просто хочу есть, а готов сожрать слона, было уже утро по бортовому времени. Заправившись топливом, я взлетел со станции и встал на рейде. Включив навигационные огни корабля, в бытовом отсеке я принял душ, и, наскоро перекусив, связался с Селестой.
– Привет, Алекс! Как успехи? – ее улыбающаяся мордашка сразу прогнала всю мою усталость.
– Приветик, солнышко! Нормуль. На счету пятьдесят пять миллионов…
– Нифига себе! Щас, погоди-ка… – она куда-то отвернулась чуть в сторону от экрана. Закусив свою пухлую нижнюю губку она что-то, судя по всему, считала. Спустя несколько секунд, довольная результатом, она снова повернулась ко мне:
– Смотри, что я насчитала… тебе хватает того, что уже есть на “Питон”, сейчас я перешлю тебе файлик. Фит я подобрала не совсем топовый, но это именно то, что тебе надо. Базовая комплектация при этом полетном фите[coriolis.edcd.io] даст тебе дальность прыжка в двадцать пять с хвостиком световых. Если на такой фит поставить кабины, то дальность сильно просядет. Оптимально в такой ситуации сделать апгрейд дальности ФСД. На данный момент есть два инженера, которые занимаются таким апгрейдом. Это Фелисити Фарсир и Эльвира Мартуук. Я связывалась с ними обоими. Нам с тобой сейчас удобней Фарсир. Так как она помимо ФСД сможет подкрутить гайки и на трастерах. Фарсир просила меня привезти ей образец метасплава для своих исследований. Взамен она готова с нами поработать. Благо тебе почти по пути – метасплавы можно купить в системе Maia на планетарной базе с названием Darnielle’s Progress или типа того… Она там одна планетарная база на планете, на орбите которой есть станция Obsidian Orbital, которую недавно атаковали таргоиды, но ее уже почти полностью восстановили.
– Погоди… погоди, тараторка… Что за метасплавы?
– Инопланетная хрень какая-то, я не вдавалась в подробности… Короче, купи сперва образец метасплава, и только потом лети за “Питоном”, чтоб потом не мотаться туда-сюда. К Фарсир нам с тобой будет нужно по любому.
– Хорошо, я понял… Ты там случайно не нашла где мне ближе и выгоднее найти “Питона”?
– Обижаешь, начальник! – она хитро улыбнулась: – Конечно же нашла. Лети после Maia в систему Ix. Там на станции Scully-Power Station есть все что надо. Там прикупишь и сбросишь на склад три пассажирских кабины бизнес класса с габаритом “шесть”. Одну из своих с габаритом “четыре” можешь продать – понадобится только одна. Обе кабины с габаритом “пять” снова пойдут в дело на “Питоне”. Кстати, тот отсек с ТРП, что ты снял с “Сайдвиндера” – тяжеловат. Я его уже поменяла тут на более легкий. Как прилетишь – поставим… Давай уже быстрее лети, я соскучилась… – она протянула руки к моему изображению и состроила жалобную мордочку.
– Лечу уже.. – улыбнулся я, одновременно вводя в навигатор курс на систему Maia: – уже скоро… всего 13 прыжков до Maia, а потом сразу в ix. Возьму “Питона” и мухой к тебе..
– Ура! Ты уже летишь? Ты уже на “Питоне”? Ты уже тут? – она шутя заерзала на кресле, изображая детское нетерпение.
– Ага, в окошко посмотри – вон он я! – мы оба засмеялись.
– Ладненько, Алекс, давай скорее, но аккуратно… я очень жду тебя… правда… – она с какой-то странной тоской посмотрела на меня, чмокнула губами мое изображение на экране и, отворачиваясь, быстро отключила связь, но я успел заметить показавшиеся в ее глазах слезы тоски по уже любимому человеку. Странно, но меня это не удивило, видимо потому, что и я уже испытывал к ней подобное. “Быстро и неожиданно как-то всё получилось между нами. Наверное так и бывает, когда встречаешь свою половину…” только и подумал я. Спать уже не хотелось и я запустил двигатель. Курс сперва на Maia за метасплавом, потом – на ix за “Питоном”, потом за Селестой на Asellus Primus. Что ж, поехали!
“Питон”
Прыжки до Maia шли как-то фоном в моем сознании. Голова, видимо от усталости, находилась в состоянии какого-то ступора. Как-то все быстро завертелось в последние дни после того, как меня откачали от криостазиса. Я уже перестал удивляться тому, как мое тело помнит всё то, что не помнит голова. Я совершенно четко знал где и что находится в корабле. С легкостью ориентировался в обстановке на орбитальных и планетарных станциях, словно какая-то скрытая пока что часть меня самого жила отдельно от моей заблокированной памяти и все помнила и знала. Встреча с Селестой стала чем-то вроде отдушины для души и отправной точкой в этой новой для меня жизни. Где-то на уровне подсознания я чувствовал ее необходимость для меня. Наверное так ведет себя нормальный человек, когда у него есть какая-то цель. Моей целью стала Селеста. Нет, не человек по имени Селеста, а огромнейшая вселенная со своими звездными скоплениями, галактиками и материей, которая до сей поры существовала где-то, неведомая мне. Так получилось, что я стал тем человеком, который смог разглядеть в девчонке, живущей на отшибе, отдельную вселенную, которую еще никто не видел, возможно даже она сама. Мне было тепло от этих размышлений, и, не замечая того, я уже давно улыбался своим мыслям о ней. Я всем своим нутром хотел тоже стать для нее отдельной вселенной, чтобы в конце концов эти два разных мира – я и она – стали одним целым, новым миром…
Неожиданно для себя, я обнаружил, что уже около минуты лечу по системе Maia по направлению к нужной планете, следуя за навигационным маркером. “Это недосып или влюбленность!” – улыбаясь подумал я. Закончив орбитальное торможение я снизился к базе. На подлетном расстоянии меньше десяти километров со мной связался диспетчер и напомнил о том, что посадка разрешается только по предварительному запросу. Я тут же запросил посадку и, получив разрешение, стал заходить на выделенную мне посадочную площадку. Заправившись и проведя послеполетный осмотр, я некоторое время тупил по поводу того, почему я не могу купить образец метасплава. Ответ рассмешил меня – я совершенно забыл о том, что у меня на борту не был установлен грузовой отсек. Исправив это недоразумение, я загрузил на борт нужный контейнер с грузом и стартовал к системе Ix. Долетев туда без приключений, я сел на станцию и отправился за новым кораблем. На весь “набор радостей” у меня ушло около пятидесяти миллионов. Гараж со Скарабеем я покупать не стал, помня о том, что Селеста решила этот вопрос на Baker’s Prospect. Сканер поверхности и сканер ФСД-следа я также пока брать не стал, чтобы не увеличивать вес корабля. Этого добра полно в любом порту, так что купить их будет никогда не поздно. Дело сделано – “Питон” куплен. Теперь можно лететь за Селестой и забирать ее на борт. Наконец-то…
Сбор ресурсов
Заходя на посадку на Baker’s Prospect я заметил Селесту, которая прибежала на балкон диспетчерской вышки на той площадке, куда я заходил на посадку на нашем с ней новеньком “Питоне”. Она радостно прыгала на балконе и махала мне руками в недавно купленном ею новеньком бирюзовом летном костюме серии Conciliator.. Ее розовый чубчик был отчетливо виден сквозь прозрачное стекло ее шлема. Улыбаясь ей, словно она могла меня оттуда увидеть, я заглушил двигатель и дал команду на спуск корабля в ангар для технического обслуживания. Увидев, что корабль стал опускаться в ангар, Селеста побежала по лестнице к лифту во внутренние герметичные помещения посадочной площадки, а я пошел к выходу из корабля одевая на ходу шлем по требованиям мер безопасности. Мы встретились с ней в дверях лифта. Она с разбегу накинулась на меня, и, подпрыгнув, обхватила мою шею двумя руками, повиснув на мне радостно болтая ногами в воздухе. В ее громком шепоте мне в ухо угадывались еле-сдерживаемые слезы радости:
– Ну что ты так долго! Я уже тут места себе не находила! Всё, теперь я тебя ни на шаг от себя не отпущу никуда. – она так сильно прижалась ко мне, что чуть не задушила. Я подхватил ее на руки и она, наконец, ослабила хватку вокруг моей шеи.
– Солнышко, ты так меня задушишь, – засмеялся я: – мне же дышать-то тоже надо…
– Хорошо, – она посмотрела на меня и обвила ногами, продолжая висеть у меня на шее: – тогда сделай сейчас глубокий вдох…
С этими словами она прижалась ко мне губами…
Я не помню как мы оказались в снимаемом ей жилом модуле. Смутно помню, что было потом. Всё слилось в одну долгую и теплую волну нежности…
Проснувшись я обнаружил Селесту лежащей рядом со мной и не отрываясь глядящую на меня.
– Ты что, совсем не спала? – удивился я. Она отрицательно помотала головой.
– Я слишком долго тебя ждала, – она нежно провела рукой по моей щеке.
– Солнышко, меня не было всего несколько дней… – она накрыла мой рот ладошкой и снова отрицательно помотала головой.
– Нет, Алекс, я ждала тебя всю жизнь, где ты так долго пропадал?… – она прижалась ко мне и негромко всхлипнула.
Мы встали, вместе сходили в душ, переоделись и позавтракали. Также вместе, держась за руки, мы вышли из ее жилого модуля, захватив с собой ее личные вещи, которых было не так уж и много, и, оставив запись на терминале базы, что данный жилой модуль теперь свободен, направились в док на наш новый корабль, который теперь надолго должен будет стать нашим домом.
Быстро обустроившись на борту, Селеста, какими-то едва-заметными мелочами в жилой каюте создала там уют, превратив стандартный интерьер в настоящий дом.
Закончив с интерьером, она пришла на мостик и с комфортом устроилась в кресле второго пилота, словно там она сидела всегда. Я сидел в своем кресле и проводил предстартовую подготовку. Когда она уселась рядом в соседнем кресле, я повернулся к ней и спросил:
– Чем займемся теперь?
– Я только “за”! – она многозначительно приподняла бровь и томно улыбнулась.
– Я тоже…
– Но если ты спрашиваешь о делах, тогда отложим ЭТО на “чуть позже”… – она подмигнула мне и повернулась к управлению, активируя голографический интерфейс кабины.
Первым делом мы доукомплектовали корабль ангаром со Скарабеем, сканером поверхности и сканером ФСД-следа. После этого мы наведались к Фарсир, подарив ей образец метасплава. Обсудив с ней предстоящий апгрейд дальности ФСД мы записали перечень необходимых ингредиентов для проведения поэтапного улучшения модуля и снова стартовали. Одним из ингредиентов для предстоящего улучшения был мышьяк. Благо далеко за ним лететь не пришлось, так как он был на одной из лун в этой же звездной системе. Заходя на посадку мы обнаружили очень красивый пейзаж.
Следующим пунктом нашего плана было найти место, где можно беспрепятственно сканировать ФСД-следы, не привлекая внимания копов, как например около станций, где они постоянно вьются как мухи вокруг навоза. Идея пришла как-то сразу обоим – Распределительные центры. Эти центры организуют в системах, где из-за какой-нибудь катастрофы наступает Голод. Найти подобные системы не составило труда, отфильтровав соответствующим образом галактическую карту. Искомый центр нам удалось обнаружить только в шестой системе со статусом “Голод”, когда мы уже почти отчаялись его найти. Его маяк был хорошо заметен через всю систему, так что мы быстро добрались до места. Прилетающие и улетающие в Распределительный центр корабли создавали Высокоэнергетические следы, которые мы могли беспрепятственно сканировать, не боясь нарваться на безопасников, которые выдвинутый для работы сканер могли спутать с оружием и устроить по этому поводу истерику и скандал со стрельбой. Когда мы, уже устав сканировать, набрали необходимое количество данных, было пора ужинать. Селеста быстро приготовила нам перекус, и мы снова направились к Фарсир, которую почему-то окрестили между собой “бабкой”.
Новый ряд улучшений довел дальность ФСД аж до сорока световых лет. Теперь стало не страшно утяжелять корабль каютами. После всех путешествий денег осталось чуть меньше трех миллионов и мы снова взяли курс на Sothis.
След из прошлого
Как и в прошлый раз, сразу по прилёту мы заказали доставку новых купленных кают габарита “шесть”. Пока они к нам летели, мы поставили на борт полный комплект грузовых стеллажей и отправились на Sothis Mining сделать несколько рейсов по доставке руды. Через полтора часа мы уже летели на Robigo с полным комплектом установленных на борт кают.
На “Питоне” процесс заработка пошел намного быстрее, не говоря уже о том, что теперь путь в каждую сторону стал занимать всего по два прыжка. Прошло всего часов пять непрерывных рейсов, а мы уже снова были на станции Newholm и “переобувались” для полета за новым кораблем – “Анакондой”. Накопленной суммы в триста двадцать миллионов с мелочью нам хватало на неплохой исследовательский фит[coriolis.edcd.io] со страховкой. Также можно было улучшить что-нибудь на “Питоне” и деньги все равно оставались.
Пока мы летели в систему Fiden на станцию Panshin Ring, Селеста постоянно на меня как-то странно поглядывала. Через несколько минут такой игры в “гляделки” я не выдержал:
– Ты что-то хочешь сказать, но не знаешь как начать разговор… я прав? – не поворачивая к ней головы спросил я пока облетал очередную звезду в режиме заправки.
– Да… – она опустила взгляд с видом виноватого ребенка, которого поймали за воровством конфет.
– Говори, не стесняйся. Только давай обойдемся без наводящих вопросов с моей стороны – говори все сразу и как есть. Давай сэкономим время на что-нибудь еще после этого разговора… – я повернул к ней голову и ободряюще улыбнулся, хотя у меня самого внутри всё почему-то похолодело от какого-то странного предчувствия. Она помолчала какое-то время собираясь с духом, потом закрыла глаза и заговорила:
– Пока я прорабатывала вопрос инженеров для апгрейда ФСД, я одновременно искала хоть что-то о твоем прошлом. Исходных данных было слишком мало – только твое имя и уцелевшая часть номера на спасательной капсуле. Я перерыла горы информации. Как и следовало ожидать – результат был нулевой. Но вчера утром, пока ты спал, я увидела номер на твоем жетоне. Когда я добавила его в параметры поиска, опять вылезла гора лишней и бесполезной информации, но все же кое-что удалось найти. Я пробила данные твоего личного номера по всем более-менее крупным организациям…
Она замолчала, собираясь с духом. Я почувствовал, что не могу сказать ни слова – во рту все пересохло. Появилось неприятное чувство замирания где-то в животе, как при резком отключении гравитации. От чего? Что такого было в моем прошлом, которого я не помнил? Почему я так странно реагирую на то, что должен был сейчас узнать? По идее радоваться надо, а меня накрывало чувство какого-то сильного беспокойства.
– …в общем, ты считаешься погибшим при катастрофе корабля пару месяцев назад в районе туманности “Эта Карины”. Ты был единственным членом экипажа на борту. Твой корабль летел обратно в пузырь после кругосветки. Ты был “топливной крысой” – “Fuel Rats”, хотя слово RAT – это аббревиатура Rescue Alarming Team. В общем ты был спасателем. Во время твоей кругосветки тебя перенаправили на какой-то вызов, где-то в глубокой заднице, так как ты был ближе всех к тому бедолаге. Из записей следует, что операцию отменили, ввиду того, что тот клиент смог сам доковылять до базы в системе Colonia, но ты, стараясь долететь до него как можно скорее, сильно перегревался при маневрировании около звезд и уходил в прыжки с перегревом под сто тридцать процентов. Когда дали отбой миссии, ты сообщил диспетчеру, что смог отремонтировать свой корабль и все модули, за исключением реактора, который отремонтировать в полете нельзя. Когда ты повернул обратно в пузырь его состояние было еще стабильным – порядка шестидесяти пяти процентов от номинала. На обратном пути ты несколько раз попадал в аварийный дроп около звезд, когда корабль аварийно тормозится автоматикой не успевая отвернуть от курса на сближение со звездой и падает в ее горячую зону, которую еще называют “ведьмин котёл”. Видимо сказалось утомление, но к туманности “Эта Карины” ты пришел уже на критическом режиме работы реактора, о чем есть запись в журнале у “крыс”. Они пытались уточнить у тебя твои координаты, чтоб выслать к тебе спасателей, но уже было поздно – у тебя на борту произошел взрыв реактора. Поисковая операция продолжалась около недели, но спасатели так ничего и не нашли – слишком велика зона, где ты мог оказаться. Плюс – у них не было доказательств, что ты успел покинуть корабль до взрыва. Достоверно не известно кто, где и как нашел твою обгоревшую и изрядно поврежденную спасательную капсулу. Не сохранилось никаких сведений о том, кто ее привез на Baker’s Prospect. Когда тебя достали из криостазиса, выяснилось, что твой идентификационный чип необратимо поврежден и идентифицировать твою личность они не смогли и просто вживили тебе новый. Если бы ты не выжил при разморозке, никому до этого не было бы дела. Тут каждый цепляется за жизнь сам, не надеясь ни на кого. От тебя прежнего сталось только имя на жетоне. Заморачиваться с поисками по личному номеру в неизвестно каком реестре номеров в неизвестно какой базе данных никто не стал. Ведь всем на всех наплевать по большому счету. Тебя просто выпустили из реабилитационного центра с дежурными улыбками… – она посмотрела на меня и попыталась улыбнуться, чтоб разрядить обстановку: – а тут еще и я на твою голову свалилась.
Я посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.
– Ты не “свалилась”, ты спасла меня… Не думаю, что я сидел бы сейчас здесь, если бы ни ты… Ты мой ангел-спаситель.
– Говорят “ангел-хранитель”… – она слегка засмущалась и отвернулась к голографическому монитору, делая вид, что проверяет перечень материалов на борту.
– Не важно как назвать… – я перевел дыхание. От услышанного рассказа почему-то не стало легче. Наверное не столько от потерянного прошлого, сколько от мысли о том насколько хрупкая штука – жизнь. И она совершенно права – никому нет до тебя дела, кроме близкого человека, для которого ты становишься всем. Наверное именно поэтому она так была счастлива встретить первого в ее жизни человека, которому не наплевать на нее. Ведь судя по ее редким рассказам о себе, уже лет шесть, потеряв маму, она жила одна. Точнее не жила, а выживала. От осознания того, кем я для нее стал, мне стало не по себе. Теперь я отвечал не только за себя, но и за нее… Кстати, об ответственности – мы все это время неслись неведомо куда в суперкруизе так и не запустив гиперпрыжок. Проверив навигацию, я с удивлением обнаружил, что мы почти уже на месте. Осталась всего пара прыжков до нужной нам системы.
Привычно загудевший ФСД, заряжающийся перед новым прыжком, подействовал как-то успокаивающе. Еще немного и у нас будет еще один корабль – “Анаконда”. Из нее можно будет сделать неплохого исследователя, а мне, заодно, можно будет постараться вернуться к работе спасателя. Кто знает… Посмотрим…
На краю тьмы. ч.1. #Shatatel
Я смотрел на неподвижную громаду своего корабля, сидя в SRV. Вокруг простирались просторы гигантской безжизненной планеты. А над горизонтом – тьма, беспросветная тьма туманности Угольного Мешка. Я никогда до этого тут не был и теперь, когда я был вынужден приземлиться на эту богом забытую планету, убегая от преследования ублюдков Юрия Грома, я не испытывал особого восторга.
…Они настигли меня внезапно в системе в нескольких десятках световых лет отсюда, когда я заправлялся и пополнял боезапас. Черт меня дернул приземлиться на станцию Альянса, где меня мог найти и опознать любой желающий. Но выбора у меня не было, я вынужден был бежать от преследования на протяжении уже долгого времени, топливо заканчивалось, и я не мог уже давать достойный отпор, ведь в половине орудий давно не было снарядов. Я проверял системы корабля на необходимость починки и отдавал соответствующие распоряжения обслуживанию, когда обнаружил, что на станции, где обычно шумно из-за движения кораблей и объявлений по громкой связи, стало слишком тихо. Казалось, даже гул силовой установки моего корабля стал тише. Я огляделся, у моего АСПа был очень хороший обзор, и обнаружил, что на площадке не происходит никакого движения, никто не ремонтирует мой корабль, однако заправка шла и это радовало.
Потом свет станции с белого сменился на красный. Загудела тревога и я увидел, как из входа внутрь станции влетают стервятники. Гончие Грома. Вольные пилоты, удивительно, что им позволили попытаться захватить меня прямо на станции. Три корабля подлетели ко мне и сразу по громкой связи внутри станции и у меня в гермошлеме зазвучал голос:
-Сдавайся, Шататель! Ты окружен! Снаружи станции корабли Федерации, и они жаждут взорвать твое корыто, если ты решишь сопротивляться! Так что давай без выкрутасов! Выходи из корабля, мы тебя заберем и отправимся в одно увлекательное место, где тебе воздадут по заслугам!
Федерация, значит не пожалело это сборище толстосумов, тщательно берегущих свои задницы, выделить пару боевых корветов. А ведь это стоит немалых денег: один час эксплуатации корвета по времени земли стоит несколько миллионов кредитов. Что-же, значит, это конец.
Меня начало трясти. Сначала это был страх, перед глазами пронеслось все время, что я жил в этой галактике. Я был и честным пилотом, и торговцем, но в определенный момент пошел по преступному пути. Этот момент наступил, когда я отправился на задание по поимке либо уничтожению одного человека, но меня очень радушно встретили и взяли в плен. Все по наводке тех, кто отправил меня туда. И я стал помехой для всех них, когда спустя несколько месяцев смог сбежать. Я не был ни с кем, ни за кого. Я брал то, что мне нужно у тех, кто этим владел, не всегда законно, но всегда эффективно. Я уничтожал торговые суда вместе с эскортом, воевал против альянса, против империи, против федерации. За меня была назначена награда в большинстве обитаемых систем.
И когда меня наконец настигли, меня охватил страх.
Но после страха пришла ярость.
Время тянулось тягуче медленно. Я оценивал свои шансы на побег. Чтобы не быть уничтоженным или пойманным, мне нужно было действовать быстро и очень жестоко. Я посмотрел на панель загрузки боеприпасов. Все было заряжено и загружено. Отлично, значит шансы есть.
В следующее мгновение я дал максимальную мощность на нижние маневровые, одновременно включив активацию орудий. Их у меня было шесть, но нужны были мне только две плазменные пушки. Едва я поравнялся по высоте с одним из стервятников, и он попал в прицел я нажал на спуск. Корабль резко тряхнуло, послышался грохот со свистом и гулом. Два усиленных ускорителями орудия выстрелили сгустками плазмы в магнитной ловушке, и те, пробив щиты и броню врага, взорвали его изнутри. Одновременно с выстрелом я включил отстрел фольги, дал максимальный ход и прожал форсаж. Щиты моего корабля растолкали раскаленные, плавящиеся остатки стервятника, одновременно впитывая редкие попадания сбитых с прицела самонаводящихся орудий противников. Я мчался к выходу на скорости, за которую уже выписали бы большой штраф или даже расстреляли бы в любой станции любой системы.
Вылетев из станции, я увидел ожидаемую картину – два корвета в небольшом отдалении ожидали либо моего побега, либо моего сопровождения. На такую операцию федерация наверняка отправила новичков. Те не смогут со мной совладать даже на таких кораблях. Однако я решил не ввязываться в бой. Толкнув рукоять управления от себя, я поднырнул под корветы. Фольга достреливала последние залпы, я включил режим тишины и активировал теплоотвод. Корветы начали медленно опускать свои носы вслед за моим движением. Слишком медленно, спустя пару мгновений я уже пролетел под их днищами. Тихий ход и нулевая температура за счет теплоотвода сделали мой корабль невидимым для их сенсоров. Прожав форсаж, я включил активацию ФСД.
Позади меня корабли Гончих и корветы лихорадочно крутились в вакууме в поисках моего корабля. Теплоотвод сбросится спустя еще три секунды, а пока я за счет инерции отдаляюсь все дальше от тех, кто хотел меня поймать и уничтожить.
Через 3 секунды сбросился теплоотвод и, хоть я их и не видел, но сенсоры сразу показали, что враги начали очень быстро двигаться в сторону моего “следа”. Но еще спустя мгновение я уже уходил в суперкруиз. Пролетев буквально несколько секунд в суперкруизе я вышел из него, перешел в режим выбора цели для гиперпрыжка и включил заряд гипердрайва. Этот финт позволит мне уйти из системы почти незаметно, по крайней мере, у гончих уйдет куда больше времени для того, чтобы взять мой след.
От гула зарядки гипердрайва я наконец смог успокоиться. Меня слегка потряхивало после такого выброса адреналина. Но гнев уже прошел и разум стал успокаиваться. Я думал.
Я понял, что против меня объединились многие организации и это создает мне серьезные проблемы. Варианта у меня было всего два, либо залечь на дно. Либо сдаться властям и попытаться выудить милосердие за очень большую сумму денег. Я зашел в меню статистики моих деяний. Очень удобная штука. Каждый корабль имел свой идентификационной номер и принадлежал только одному хозяину, информацию о котором он хранил вплоть до уничтожения, но даже после него данные могли передаться на купленный по страховке новенький, прямо копия предыдущего, корабль.
Награды за мою голову в разных системах исчислялись миллионами кредитов, где-то даже десятки миллионов. Это и льстило, и вводило в печаль, ведь я не мог уже позволить себе спокойную жизнь. А от вечной борьбы я начал уставать. Бывало, приземлялся на пустую безатмосферную планету, отключал все системы корабля, кроме жизнеобеспечения, и только включив оповещение по приближению какого-либо тела – ложился спать. Спал чутко, совершенно без снов и, естественно, просыпался почти без сил, будто и вовсе не спал….
На краю тьмы. ч.2 #Shatatel
…Двигаясь в подпространстве, я размышлял о том, что же делать дальше. Можно было найти пригодную для жизни планету в отдалении и остаться там на какое-то время, но была велика вероятность того, что меня застигнут врасплох и так же ловко скрыться мне уже не удастся. Если бы я мог начать заново, вероятно, я бы не пошел по пути преступника, возможно, я бы вообще не стал бы даже связываться с федерацией вольных пилотов и выполнять задания для организаций, которые в любой момент готовы были продать меня самого тем, кого они недавно приказывали уничтожать.
Ход моих мыслей прервал странный свист, который становился все громче, пока не превратился в гул, а затем в громкий хлопок и грохот. Меня выбросило из подпространства. Впервые за все время, по неизвестной причине, я вышел из гиперпространства гораздо раньше, чем должен был. Я осмотрел приборы, все было в норме, гипердрайв сообщал об успешном выходе из гиперпрыжка, но согласно данным, до звезды назначения было еще несколько световых лет. Свист все никак не утихал, и я понял, что это не внутри моего корабля, а снаружи – системы корабля фиксировали окружающие звуки, симулируя их, либо усиливая и фильтруя и передавали прямо в наушники гермошлема. Я осмотрел сенсорную панель, хотя первые догадки уже посетили мой разум, однако та оставалась пуста.
Я дернул рычаг управления – корабль меня не слушался. Он вообще перестал реагировать на мои команды. А затем все панели отключились. Наступила тишина, абсолютная тишина космоса. А потом слева от моего корабля в этой тишине появился корпус какого-то огромного корабля, не похожего ни на один из виденных мною до этого. Таргоиды? Нет, я помню, что у таргоидов корабль похож на цветок, лепестки которого сходятся к центру. А этот корабль больше походил на торпеду. Длинная, огромная махина с зеркальной поверхностью, сплюснутая по краям, не издавала звуков и не имела ни выпуклостей, ни каких-либо иных неровностей. Он был огромен, размером со станцию и даже больше. Вытянутый, полукруглый, за ним не было следов двигателя. Словно он двигался за счет одной лишь гравитации, или еще чего-то.
В абсолютной тишине он проследовал мимо моего корабля и уже начал удаляться.
-Да что ж сегодня за день то такой!? – сказал я.
В этот момент мой корабль, потряхиваясь, начал движение вслед за этой махиной. Я был все еще внутри него и видел, что зеркальная поверхность этого, несомненно, инопланетного корабля, становилась все ближе. Я не мог адекватно оценить дистанцию и размеры этой громадины. Спустя пару минут я увидел, что обшивка этого судна отнюдь не неподвижна. Зеркальная поверхность двигалась, подобно волнам на море. А мой корабль под воздействием, видимо, гравитации, приближался к этой “глади” все ближе и ближе.
Я откинулся в кресле пилота и стал просто наблюдателем. Я уже давно не боялся смерти, но при ее приближении я постоянно впадал в неистовство. Сейчас же я был спокоен как никогда. Я не знал, что таится за этим зеркальным морем, но это меня уже не беспокоило. Я был готов, пожалуй, ко всему. Даже к тому, что, пройдя через поверхность, мой корабль превратится в гигантскую бабочку, а я стану похож на какого-либо инопланетного зверя.
Усмехнувшись своим мыслям, я наблюдал за окружающей меня картиной. Когда корабль коснулся зеркального моря, я услышал в гермошлеме голоса. Миллионы голосов сливались в один шум, однако я все равно мог различить, что среди них были и человеческие и языки, которые либо давно умерли, либо вообще не принадлежат человеку. Среди всего я отчетливо слышал и фразы, которые мне были непонятны, и нечленораздельные звуки, представляющие собой то ли звуки зверей, то ли слова на неизвестном человеку языке.
Шум становился все громче, голоса переходили с обычной речи на крик, срываясь. Я перестал уже различать отдельные фразы, начал глохнуть. Сорвал гермошлем с головы и обнаружил, что голоса шли отовсюду через обшивку моего корабля. Я заткнул уши и стало тише. Мне становилось жутко. За стеклом была абсолютная темнота, плотная и беспросветная. Я, еще плотнее закрывая ладонями уши, зажмурился, чтобы не видеть эту тьму и не слышать эти голоса. А потом я ощутил, как что-то коснулось моего плеча….
Я дернулся, открывая глаза. Я все еще сидел в кресле внутри SRV на неизвестной планете, а рядом стоял мой корабль. От напряжения прошедших дней я и не заметил, как уснул, вспоминая события, предшествующие моему приземлению на эту планету.
Я потряс головой, нужно было решать, что делать дальше. У меня был SRV с почти полным запасом топлива. ASP с пробитым стеклом кабины, почти отказавшими маневровыми и почти без топлива.
И гигантская пустая планета посреди неизвестного мне пространства туманности из тьмы.
Я развернул свой SRV и поехал прочь.
На краю тьмы. ч.3. #Shatatel
Продвигаясь по бескрайним просторам одинокой планеты, я понимал, что у этой планеты нет спутников, и сама она не двигается по какой-либо орбите вокруг звезды. Одинокая планета посреди темной туманности. Это значит, что ее не найдут.
Я вспомнил как после очередного боя я вынужден был уходить в гипер при слишком высокой температуре. Видимо это сказалось на точность работы гипердрайва и посреди гиперпрыжка меня выбросило из подпространства. Все панели будто слетели с катушек, цифра скорости показывала сумасшедшие значения. Я не смог ничего сделать, потому что из-за отказа гипердрайва во время такого движения вся перегрузка прошлась по кораблю, и я потерял сознание.
Очнулся я уже когда до поверхности этой планеты оставалось несколько десятков тысяч километров. Гипердрайв все еще не отвечал. Лобовое стекло пробито. Я включил перезапуск всех систем и через минуту наконец смог оценить состояние корабля. Все было очень печально. Оружие, черт с ним, маневровые могли отказать в любой момент, а ведь именно они сейчас нужны были как никогда. Маршевый двигатель был в порядке. Включилась система жизнеобеспечения. Это дало мне надежду на выживание. Показатель скорости был ужасающим, в суперкруиз уйти не удастся даже на перезагруженном ФСД. Я крепко взялся за рукоять управления и дал импульс в сторону, обратную вращению. Перегрузка проходила даже в противоперегрузочном костюме, разработанном много лет назад и имеющим огромное множество модификаций. Хоть она и ослабла, но все же мне с большим трудом давалась попытка вывести корабль из этого подобия штопора, как назвали бы это летчики старой школы.
Через столетия традиции проходили, оставаясь почти неизменными, и многие вещи в этот момент люди называли так же, как и когда только начинали свой путь по покорению космоса.
Вращение замедлялось, становилось все легче, я прожимал форсаж, как только распределитель подавал достаточно энергии в движки. Это нагревало корабль, но выбора у меня уже не было. К тому же я включал форсаж в моменты, когда маршевый двигатель смотрел вперед по траектории. К моменту, когда я смог остановить вращение, я уже двигался на куда меньшей скорости. Однако все еще слишком быстро для комфортной посадки. Держа нос корабля против направления, я дал полную мощность на маршевые и продолжил включать форсаж, как только появлялась возможность. Я замедлялся. Включилась панель сближения с небесным телом. Кислорода оставалось на несколько минут, а я все еще мчался к тверди. По краям обзорной кабины через пробитое стекло я уже мог наблюдать приближающуюся поверхность планеты.
Сто километров, мощность на максимум, форсаж.
Пятьдесят километров, поверхность планеты уже видна даже если не поворачивать голову. Она огромна.
Двадцать километров. Скорость уже приемлема, но все еще слишком быстро.
Пять километров. Я чувствовал, что наконец держу корабль под контролем, уже можно прекращать торможение маршевым и переходить менять траекторию, приемлемую для приземления. Я начал отклонять рычаг управления от себя. Вывел корабль в другую плоскость. Прожал форсаж. Мощный импульс, поданный на нижние маневровые, позволил мне еще замедлиться и изменить траекторию корабля. Я уже не падал на планету, а приземлялся.
Сигнальные лампы мигали, оповещая о высокой перегрузке и повреждении модулей, а также о перегреве. Я не мог никак уже повлиять на это, счет шел на секунды, ведь кислород уже почти закончился. У меня была пара минут, чтобы приземлиться и успеть сесть в SRV.
На высоте в полкилометра я выпустил посадочные опоры и начал аккуратное вертикальное сближение с поверхностью. Касание, я задержал дыхание и бегом побежал в отсек с SRV. На ходу нажал кнопку экстренного выпуска транспорта на поверхность. Занырнул в кабину и “плюхнулся” на поверхность.
Спустя минуту я смотрел на неподвижную громаду своего корабля.
На краю тьмы. ч.4. #Shatatel
Тьма, абсолютная тьма. Ни один лучик света не доберется до этой планеты, пока она находится в туманности Угольного Мешка.
Я ехал прочь от своего АСПа и мой путь освещали лишь фонари SRV. Я отключил почти все панели, ведь в них не было смысла, а их обеспечение требовало топлива, которое сейчас было. Все равно никакой информации о данной планете я получить не смогу, ни просканировать ее, ни узнать хоть что нибудь я не успел. Я попал в пустой мир, единственным ориентиром в котором был сенсор, который не показывал ничего, кроме ресурсов. Благодаря этим ресурсам я не боялся остаться без топлива или потерять SRV. Синтез помогал мне в этом. Но еды и воды у меня оставалось всего на пять дней – весь НЗ, который есть на SRV. С АСПа я не успел взять ничего. Если сильно экономить, то хватит на неделю.
Планета обладала почти идеально ровной поверхностью, будто метеориты всю историю ее существования облетали ее стороной. Я внимательно следил за сенсором и направлением. Хорошо, что не смотря на продвижение технологий, в кораблях и наземном транспорте до сих пор использовалась зарекомендовавшая себя многовековой практикой технология магнитного компаса. Это помогало даже в такой дыре определить свое направление, чтобы не ездить кругами. Я решил, что не буду сильно отдаляться от своего корабля, хоть в нем уже и не было смысла. Я потратил очень много времени и два раза восстанавливал топливо, пока совершал объезд намеченной мной территории в форме окружности радиусом 50 километров вокруг корабля, стараясь не потеряться и не запутаться, ведь я не мог узнать координаты свои и запомнить координаты АСПа. Я вернулся к кораблю и прервался на отдых.
После короткого и беспокойного сна, перекусив я решил, что нет смысла объезжать вокруг корабля по окружности и лучше взять один курс от корабля и ехать по прямой немного лавируя влево и вправо по курсу. Я отправился в путь.
Я ехал и вспоминал недавний сон. Я вспомнил гладкую зеркальную, шевелящуюся поверхность огромного космического тела. Во сне я подумал, что это корабль, но теперь, осознавая свое сновидение, я не мог уже с полной точностью считать, что это был именно он. Я вспомнил тот ужас, что пытался прорваться извне в мой корабль, когда я оказался внутри этого… тела? Голоса, очень много голосов, все они молили, кричали, требовали. В них был страх и ненависть. Интересней всего было то, что обычно я всегда осознавал, когда сплю, а в этот раз такого ощущения у меня не было. Я вспоминал события, произошедшие недавно со мной и именно в этот момент, я на миг будто потерял связь с реальностью и уже не мог понять, сон я вижу, или же это реальность. Я вспомнил, как что-то коснулось моего плеча и понял, что я физически почувствовал касание.
Что же все-таки это было? Случилось ли это наяву, или мой мозг из-за недавних событий начал генерировать подобные видения?
Я усмехнулся. Нашел, о чем думать. Вокруг тьма, разрываемая лишь светом фонарей моего SRV.
Но все-таки. Едва меня выбросило из подпространства, действительно ли я потерял сознание?
Я решил прерваться на сон, когда усталость окончательно на меня навалилась и глаза закрывались сами по себе. Остановившись, я в очередной раз проверил запас топлива – нормально, хватит на несколько часов сна.
Удивительная штука – время. Не смотря на продвижение технологий, несмотря на то что человечеству уже давно известно, что оно не одиноко в этой галактике и, тем более, вселенной, хоть мы и не встретили еще инопланетную цивилизацию. Основной мерой почти всего стало время. Световые секунды, часы, года. Временем мы измеряем расстояние, временем мы измеряем скорость. Пускай мы добавили ко времени скорость света, все же – время оставалось и закрепилось, как основная мера всему. Много тысяч лет назад его изобрели люди для упрощения своей жизни, и теперь даже несмотря на то, что человечество уже ушло очень далеко от своего прошлого, в одном оно осталось неизменным. Ему необходимо время.
Мне снились бои в космосе. Крики ненависти в канале связи, мольбы. Вспомнились следы на обшивке от выстрелов из плазменной пушки. Гильзы, выбрасываемые в космос пулеметами, плюющимися пулями в противников. Вспышки, взрывы. Палец на кнопке спуска. Корпуса, плавящиеся от огня лазеров. Это блаженство, которое я чувствовал от высвобожденной ярости. Она сама будто подпитывала мой корабль, делала меня одним целым с ним. Ярость летела к противникам в виде плазмы, ярость уничтожала их корабли, ярость двигала мой корабль, позволяя мне выходить из боя на почти не поврежденном корабле.
На краю тьмы. ч.5. #Shatatel
Я очнулся и понял, что что-то не так. Я включил фонари, синтезировал топливо, благо материалов я собрал уже много. Осмотрелся. Все та же тьма вокруг и больше ничего. Я долго приходил в себя и не мог понять, что же так сильно меня беспокоит, и решил сначала поесть. Пайка осталось немного, половина уже была съедена, нужно было экономить, но куда уж еще сильнее экономить, я и так ел один раз в день. Хотя само понятие дня для меня теперь непонятно. Дата и время по неизвестной мне причине перестали отображаться.
После завтрака я посмотрел на панель направления и с ужасом понял, что меня беспокоило все это время. Цифра азимута изменилась. Пока что я не знал, что могло послужить тому причиной. Но догадка была одна. Во время моего сна я сместился с того места, где остановился. И я знаю, что, если бы SRV запустил двигатели и поехал, я бы сразу очнулся, ведь я привык спать чутко. Более того, не было даже следов моего перемещения, которые в любом случае должны были остаться от колес.
Что-же, интересная планета. Сначала я каким-то образом оказался на ней. А теперь со мной произошло это. Я уверен, что нет смысла пытаться искать мой корабль по прежним
цифрам, т.к. во-первых, я его навряд-ли смогу найти, во-вторых, время на исходе. Даже несмотря на то, что я могу восстанавливать топливо и корпус за счет синтеза, воды и еды у меня в обрез. Я не хотел погибать от голодной смерти. Только не так, только не в этом месте.
Я запустил двигатели и поехал в случайном направлении. На этот раз я решил двигаться по расширяющейся спирали. Благо ширины сенсора хватало, чтобы осматривать достаточно большую площадь по курсу движения. Я пробирался через тьму, стараясь не допустить отчаяние в разум. Каковы мои шансы выжить на этой планете? Если я не найду пищу, то никаких. На корабле, который уже все равно пока что потерян, я все равно не смогу взять еду, ведь ее там нет. Я не привык хранить большой запас пищи.
Но мне мало было найти воду и еду. Я не хотел находиться на этой планете. В этой беспросветной тьме. В этой коробке с колесами. В этом костюме. Я не хотел здесь быть.
Во время моего движения по спирали не происходило ничего, все так же я находил материалы. Но других сигналов сенсор не подавал. Я снова прервался на сон.
Я проснулся от странного звука. В SRV работала почти такая же система приема-усиления-передачи окружающих сигналов и звуков, что и на корабле, разве что работала она чуть хуже. Но этот звук я слышал весьма отчетливо. Будто что-то тащили по земле. SRV слегка вибрировал, и я понял, что эта вибрация передается от поверхности. Кто-то или что-то ползло либо по земле, либо под ней. Я включил фонари и звук прекратился.
Я осмотрелся. Меня била легкая дрожь от адреналина. Повернул SRV в ту сторону, откуда только что раздавался звук и начал всматриваться в сенсор. На нем было пусто. Затем я поднял глаза и стал всматриваться во тьму.
От волнения моя фантазия разыгралась не на шутку. Я представил, как сейчас огромный космический червь выползает из тьмы и надвигается на меня. Я мотнул головой. Глупости. В безвоздушном пространстве навряд-ли есть жизнь. Тем более существо таких размеров. В этот миг звук снова появился. И он быстро приближался.
В тот же миг мои инстинкты затрубили тревогу. Я почувствовал приближение опасности. Уж не знаю, правда ли на меня надвигалось что-то, что могло меня убить, однако я решил не проверять. Я дал газу и на всех парах поехал с того места. Ехал долго и быстро. Не помню, сколько я проехал, когда наконец успокоился и остановился.
Вокруг снова была тишина. Я почувствовал дикий голод, будто не ел неделю. Сказался стресс. Я осмотрел свои запасы. Все было очень печально. Хватит буквально на пару раз. Я решил просто поесть, не трогая запас воды. Вода более важна и нужна. Итого, если экономить, то запаса воды хватит, по ощущениям, на день-два. Дальше предстоит несколько дней голода, и потом, вероятней всего – смерть. При мыслях о смерти в моей душе зашевелилась ярость. Ну уж нет. На этой планете я не умру.
Я почувствовал, как ярость охватывала меня. Я позабыл про голод и страх, забыл про то, где я нахожусь. Теперь я был уже не человеком, что потерялся среди звезд.
Я стал человеком, перед которым стояла задача, требующая своего выполнения. У меня были инструменты. Не ахти какие, конечно, но иного мне не было дано пока что.
Я выбрал направление наугад, но будто бы знал, что именно в ту сторону мне нужно ехать. Ярость будто бы исходила из меня, давая дополнительную мощность SRV. Фонари будто стали ярче светить, скорость будто стала выше. И я ехал, выжимая всю мощность, в одном направлении.
Это было плохое решение…
На краю тьмы. ч.6. #Shatatel
Мчась на полной скорости, вскоре я достиг края пропасти. Я не успел затормозить и сорвался вниз. Цифра на датчике высоты стремительно росла и вот, спустя несколько секунд я уже был на высоте в восемьсот метров от поверхности. С этого момента цифра стала уменьшаться. Она уменьшалась не стремительно, что говорило либо о низкой гравитации, либо о том, что пропасть подо мной продолжала увеличиваться и я, хоть и снижался, но не так быстро. В любом случае мне нужно было оттормаживаться для вертикального снижения.
Я потянул рычаг на себя и включил реактивные ускорители. Это поможет мне замедлить и скорость движения по курсу и скорость падения. Спустя несколько секунд работы реактивных ускорителей я ощутил, что завис в пространстве. Не было движения ни вперед, ни вниз. Несколько секунд я был в состоянии абсолютного покоя. Ярость ушла.
Я слышал, как стучит мое сердце. Чувствовал, как ремни держат меня в кресле. Как пальцы сжимают рычаги управления. Тьму вокруг.
Я начал снижаться, сначала медленно и неспешно, но ускоряясь. Через пару десятков секунд я уже был в пятидесяти метрах от поверхности. Благодаря тому, что у планеты была сила притяжения, мой вестибулярный аппарат помогал мне понимать, где верх, а где низ, так же этому способствовали показания прибора. Так что я отчетливо знал, что падаю именно вниз, а не вверх.
Я включил ускорители и мягко опустился на поверхность.
Я расхохотался. Это был истеричный смех, ведь уже какой раз я снова был на краю, смерть уже дышала мне в лицо, казалось бы, все. Ан нет! Я бы покатывался от хохота, если бы было где. То мой корабль выбрасывает из гипера и я оказываюсь, едва не разбившись, на планете во тьме. То что то, издающее звук, надвигается на меня, хотя я даже вообще не уверен, что что-то действительно на меня надвигалось. То огромная пропасть, толи кратер, то ли ущелье. А я все еще жив! Кому расскажу – не поверят. Сколько всего уже было! И на искореженном корабле летал, однажды даже с разбитым стеклом бой продолжал, думал уже все.
Но не смотря ни на что, я был все еще жив.
Я успокоился, и только сейчас заметил, что по верхней кромке панели сканера был засвет. Истерика закончилась мгновенно. Это могло означать только одно – искусственный объект. Это не мог быть мой АСП. Он был точно далеко отсюда, потому что я явно не приземлялся в пропасть. Значит это был посторонний объект.
Сигнал был очень слабым, и я поехал в его сторону. Через несколько сот метров сигнал уже полностью заполнил всю полосу сенсора. Меня охватило волнение. Неужели на этой планете есть еще кто-то? Да хоть бы и просто его след. Это уже помогло бы мне. Да что уж там. Сам факт того, что на планете есть искусственный объект, уже давал надежду.
Я двигался в сторону сигнала, который начал сужаться на сенсоре, указывая более точное направление. Я двигался осторожно, боясь врезаться во что-нибудь, внезапно выскочившее из темноты. Засвет на сенсоре становился все уже. Дистанция до объекта сокращалась. Сердце у меня стучало так, что отдавало в уши. Я не знал, что там, но очень сильно надеялся, что там будет вода и еда.
На краю тьмы. ч.7. #Shatatel
Из тьмы показался нос с кабиной. Я остановился. Я смотрел на нос неизвестного, но очень знакомого мне агрегата. Я вспомнил, что такие носы были у древних кораблей. Их называли “шаттл”. Нос этого корабля напомнил мне Аддера или Хаулера. Я приблизился еще и увидел крылья. Их использовали для полета в атмосфере, чтобы использовать сопротивление воздуха. Это была неизвестная мне модификация. Я читал книги про первые полеты в космос, программу полета на луну, которую потом признали обманом. Про первого человека в космосе. Как же его фамилия? Гагарин! Тот, с чего все началось. Если я не ошибаюсь, есть даже станция, названная в честь него. Но те шаттлы выглядели как обычные самолеты, просто обладали более мощными реактивными двигателями. А у этого были ионные движки для маневрирования. Я объехал вокруг, да, этот корабль был точь-в-точь те шаттлы, что я видел в энциклопедиях о первых шагах в освоениях космоса. Только вместо огромных сопел реактивных двигателей, здесь был всего один реактивный, остальные были ионными. Если я не ошибаюсь, это означало, что этот шатл не предназначался для взлета с планет, разве что мощность ионных движков этой модификации могли позволить это. А реактивный двигатель нужен был как раз для этой цели.
Откуда тут этот шаттл? Что он тут делал? Сколько лет он тут пробыл? Судя по тому, что на корпусе не было следов коррозии, либо он пробыл тут не так долго, либо корпус был обработан спецматериалами для длительного нахождения в космосе. Иного вывода я сделать не мог. Ведь насколько мне было известно – когда начинали покорять космос, не было еще технологий, позволяющих кораблям быть в космосе слишком долго. Металл не выдерживал космического влияния.
Но этой модели явно было не меньше тысячи лет.
В центре корпуса были специальные выдвижные отсеки для оборудования. Я предположил, что там должны были находиться зонды для исследования планет. Во время первых межзвездных полетов были построены и посланы в пустоту космоса огромные корабли с людьми для колонизации дальних миров. Они и оснащались такими шаттлами для обследования планет перед тем, как материнский корабль приземлится на него. После приземления они благодаря реактивному двигателю могли взлетать с поверхности планет для дальнейшего исследования, если в этом была необходимость.
Вся проблема того времени была в том, что до первых гиперпространственных перемещений было еще далеко. Корабли передвигались на околосветовой скорости и само путешествие занимало много лет для Земли. Но из-за парадокса при движении на такой скорости время для колонизаторов шло куда медленней. Однако все равно необходимо было оборудование, которое смогло бы выдержать длительное воздействие космоса.
Шаттл был без следов каких-либо повреждений. Стоял на поверхности на выдвижных опорах. Без каких бы то ни было следов преодоления атмосферы или еще чего. Будто только выпустили с завода. Судя по внешнему виду, в нем было достаточно места для размещения нескольких зондов, немного груза, видимо, проб поверхности или еще чего, и было место даже под транспортное средство. Я должен попасть внутрь.
Мой костюм не был предназначен для использования в открытом пространстве. Но он защищал от него. Я только не мог дышать в космосе, потому что костюм не предусматривал индивидуальное средство дыхания.
Но и шаттл был не маленький, почти с аддер размером. И все же, подъехать на SRV я под него не мог. В любом случае нужно было выходить в открытый космос на поверхность планеты.
Я объехал его сзади, чтобы посмотреть, есть ли у него пандус.
Пандус был опущен. Внутри пусто. Чувствуя волнение, я заехал внутрь. Сразу, судя по всему, сработала автоматика, потому что пандус поднялся и зафиксировался в верхнем положении с отчетливым громким щелчком. Включилась аварийная лампа, светящая оранжево-красным светом. Потом из трубок, что шли по верхней части внутри корпуса, начала выходить какая-то воздушная смесь желто-зеленого цвета. Видимо для обработки после космического пространства. Она паром прошлась по SRV. После того, как весь отсек был заполнен, включилась вытяжка в нижней части отсека, втягивая в себя обрабатывающий газ.
Судя по размерам отсека, он был предназначен под транспорт либо такого же размера, либо немногим меньше моего SRV. С транспортом внутри места почти не оставалось. После того, как весь газ ушел через вытяжку, я услышал оповещение на знакомом языке, но все же не до конца понятным мне. Однако смысл я понял, система шаттла оповещала об успешной герметизации и обработке, а также о начале заполнения отсеков кислородом.
На краю тьмы. ч.8. #Shatatel
Через минуту аварийная лампа выключилась и в отсеке загорелся мягкий белый свет. Я снял шлем и вышел из SRV, перед этим выключив все его системы. Отсек был просторный, но узкий. Пройти мимо SRV можно было только если перелезть через колеса, но перед ним пространства было достаточно. В этом пространстве располагались стеллажи, видимо, для проб. Автоматическая система отбора их и сканирования. Видимо, шаттл выпускал зонды для сканирования поверхности, затем приземлялся и экипаж садился в транспорт, на котором брал пробы, после этого оборудование, закрепленное на потолке, автоматически забирало пробы и обрабатывало их, проверяя на элементы, которые были в нем.
Но сейчас ни транспорта, ни экипажа тут не было. Автоматической системе нечего было брать и она висела, не шевелясь. Больше ничего в отсеке не было. Только место под транспорт, система сбора-сканирования проб, и люк в следующий отсек. У люка была круглая ручка по центру, видимо ее нужно было крутить для открытия люка и его герметизированного запирания. Я взялся за ручку и начал крутить ее. Она поддавалась очень туго, но после первого оборота все пошло гораздо легче. Прозвучало два щелчка, прежде чем я смог наконец отворить люк. За ним был узкий освещенный коридор высотой едва выше человеческого роста, закругленный сверху. Справа и слева в стенках коридора так же были люки небольшого диаметра. По бокам от люков были кнопки. Везде были надписи на незнакомом мне языке. Когда я отошел от входа в проход на пару метров, в отсеке для транспорта выключился свет и люк закрылся автоматически.
Я прошел по коридору к другому такому же люку, как на входе и открыл его. Войдя внутрь, я увидел слабо освещенную кабину с двумя креслами, одно кресло смотрело вперед, другое было позади него и смотрело вбок на панель с кучей кнопок и различных экранов, и измерительных циферблатов со стрелками. Видимо экипаж состоял из пилота и из инженера, который следил за показателями приборов и отвечал за управление зондами, сканирующими поверхность. Оба кресла пустовали.
Я осмотрел кабину. Кроме кресел и панелей, здесь был шкаф, встроенный в стену. Он был небольшого размера и на нем не было замка. Открыв его, я обнаружил несколько книг различного размера, видимо инструкций, а также запаянные пластиковые пакеты, тюбики и столовые принадлежности. В потайном отделе за дверцей внутри шкафа были бутыли с водой.
Жизнь. Эти запасы помогут мне продержаться еще какое-то время, даже если я не смогу запустить шаттл. Я решил сразу поесть, ибо в желудке уже давно было пусто. Я знал, что пищу для космонавтов с самого начала изготавливали так, чтобы она могла храниться веками. А во времена первых межзвездных перелетов уже были созданы сухпайки, для приготовления и употребления в пищу которых не нужны были никакие приборы, чтобы их приготовить или разогреть. Только надорвать пакет и обед готовится сам. Эта технология по сей день используется везде и всюду.
Больше тысячи лет назад человечество стремительно деградировало, превратившись в религиозное бессмысленное общество, погрязшее в потреблении ради потребления. Человек потерял саму цель жизни, стремясь лишь к личному благополучию. Это и привело его в окончании к третьей мировой войне. Последней войне в истории человечества перед тем, как оно начало покорять космос. С тех пор человечество не сильно изменилось, но теперь перед ним были открыты просторы всей галактики, а в скором времени, возможно, и всей вселенной. С трудом, но теперь каждый может добиться того, чего пожелает. Пока что это дает надежду на долгую жизнь человечества. На его процветание.
Я взял пару пакетов еды, тюбик и воду. Сел в кресло пилота и принялся за пищу. Оторвал ленту у одного пакета и внутри него зазвучало шипение – обед готовился. Посмотрел на тюбик. На нем было изображение, видимо, какого-то фрукта. Все пакеты были разложены в шкафу по отделениям, видимо по комплектам для их приема. Потому что свой обед я достал из одного отделения. Шипение в моем пакете закончилось, значит обед был готов. Я надорвал герметизирующую пленку и в нос мне ударил пряный запах. Я попробовал то, что было внутри. Оказалось, очень вкусно. Умели делать в древние времена сытную и полезную пищу.
Эта еда предназначалась людям, которых здесь уже давно нет, живы они или нет, я не знал. Но теперь я еще больше убедился, что этот шаттл был в составе колонизационного корабля. Корабля Поколений.
После приема пищи я наконец почувствовал покой. Я понимал, что КП был где-то рядом, если этот шаттл здесь. Хоть и была вероятность того, что отправивший на разведку этот шаттл, КП мог пролететь и мимо этой планеты.
Корабли Поколений. Древние гигантские корабли, отправленные в темноту космоса. Не оснащенные гиперпространственным двигателем, они были вынуждены двигаться от звезды к звезде на околосветовой скорости. В них менялись поколения людей, управлявших ими. Возможно, те, что были в этом шаттле, являлись потомками тех, кто вывел КП из солнечной системы много сотен лет назад.
Я не заметил, как заснул.
Летающий дом
– Привет, детка, с днем рождения! – изображение улыбающегося молодого симпатичного мужчины дернулось на голографическом экране и сдвинулось в сторону уступая место в кадре молодой девушке:
– Здравствуй, дочка! С днем рождения! Лестер, ты выпадаешь из кадра.. – она задорно рассмеялась и подтолкнула мужчину в середину кадра.
– Селена, ты меня сейчас уронишь! – они начали смеясь смешно толкаться в кадре, чуть ли не падая.
– Лестер, оставайся в кадре! Дочка, мы сегодня с твоим папой решили как тебя назвать, и, в честь этого, решили вот записать тебе эту поздравительную открытку. Она будет записана в твой идентификатор, который ты получишь, когда родишься, и эта открытка будет воспроизводится в каждый твой день рождения.
Мама-Селена вдруг замолчала и погрустнела. Папа-Лестер обнял ее за плечи, нежно прижал к себе и проговорил ей тихо:
– Все будет хорошо, милая… Дочка, – он снова посмотрел в кадр, – Мы решили назвать тебя Селестой, твое имя объединяет в себе наши с мамой два имени – Селена и Лестер… Ты родишься примерно через месяц, и я, к сожалению, не смогу быть рядом с тобой и мамой в этот момент, хотя я этого очень сильно хочу. Началась война, а я – боевой пилот. Это война с инопланетной расой, которую назвали “Таргоиды”. Я буду защищать вас с мамой от них. Что бы не случилось – знай и помни: ты появишься на свет, как доказательство того, что мы с мамой любим друг друга и любим тебя. Ты станешь продолжением нас… Я очень хочу увидеть как ты родишься, как начнешь ходить и как скажешь первое слово, хочу услышать как ты смеешься, но я не могу тебе этого обещать, детка…
Селеста провела ладонью по запястью и изображение исчезло.
“И все-таки хорошо, что они так сделали.” – в очередной раз подумала Селеста. Теперь, хотя бы раз в год, она может видеться со своими родителями. И несмотря на то, что она уже давно помнила эту запись наизусть – все двадцать минут, выхваченные голографической записью из жизни двоих людей, подаривших ей жизнь, она каждый раз смотрела ее в этот день по несколько раз. И на протяжение всего этого времени она ощущала себя частью семьи, а не затравленной одиночкой.
Папа погиб в первые месяцы той войны, когда Селесте было несколько месяцев. После гибели отца, маме Селесты выплатили пособие от федерации пилотов. Долго приходить в себя от потери мужа ее маме было нельзя, ведь у нее на руках была маленькая дочка. У мамы была лицензия пилота и она потратила выплаченные ей деньги довольно разумно. Она продала дом на Земле и все имущество, добавила к полученной сумме выплаченное пособие и купила вооруженный транспортник “Питон” в комплектации для длительных автономных полетов. Модель уже была не новая, но очень надежная. Корабль был по сути летающим домом. Мама переоборудовала часть внутреннего пространства корабля, добавив перегородок в просторном отсеке рубки. Разделенный на “комнаты” отсек стал похож на настоящий уютный дом со всеми удобствами. Мама была мастерицей на все руки. Она сумела создать в довольно ограниченном пространстве иллюзию простора и маленькая Селеста росла вполне счастливым ребенком. Благодаря “летающему дому” они никогда не бедствовали. Всегда была работа и мама Селесты быстро заработала репутацию “Элиты” в торговле и в исследованиях. Как все дети Селеста старалась помогать маме и всему училась у нее. Мама учила ее писать, читать, считать, всему что умела и знала сама, постоянно повторяя ей свой жизненный девиз:”Ты все должна уметь делать сама, не надеясь ни на кого!”. В возрасте восьми лет Селеста стала полноценным членом экипажа, а не просто пассажиром, и помогала маме во всем. Мама научила ее пилотированию, ремонту и обслуживанию корабля. Селеста прекрасно ориентировалась в работе систем, методах их диагностики и регламентного ремонта. К девяти годам она уже знала конструкцию корабля, как свои пять пальцев. В десять она уже могла подменять маму при пилотировании и причаливании на станции. Они часто соревновались с мамой на время и чистоту маневров при заходе в док. Каждое такое соревнование заканчивалось праздничным угощением, купленным на станции. В двенадцать она уже была умелым пилотом, механиком и ремонтником. Она также неплохо ориентировалась в межзвездной торговле. Примерно в это же время, помимо всего прочего, в Селесте начал расти интерес к экзобиологии и боевым искусствам. Вся необходимая информация и учебники были легко доступны в галактической сети, так что проблем с изучением выбранных предметов не возникло, а голографические тренажеры заменяли тренировки с инструкторами по рукопашному бою с применением всех видов холодного и стрелкового оружия. Уже через год, в тринадцать лет, она в совершенстве владела всеми видами оружия, имела звание мастера рукопашного боя и экстерном успешно сдала экзамены, получив диплом по планетарной и внепланетарной ботанике. Мама хотела оформить на нее корабль в качестве наследства, но лицам младше пятнадцати лет получить лицензию пилота было нельзя. Так что с этим пришлось повременить.
Когда до ее пятнадцатилетия оставалось около месяца, при погрузке в порту Baker’s Prospect на планете в системе Asellus Primus Селеста опасно повредила себе плечо, упав с трапа. Мама настояла, на том, чтобы она осталась в медицинском центре на той базе и дождалась ее возвращения из рейса по доставке груза в какую-то систему, расположенную относительно недалеко. Селеста яростно сопротивлялась этому и отказывалась оставаться одна, но мама могла быть убедительной при необходимости. Она сказала дочери:
– Через месяц ты сможешь стать пилотом. Если рука будет болеть, или сломанная кость криво срастется, то с мечтой о полетах тебе придется расстаться из-за того, что ты не пройдешь медицинские тесты. Ты же не хочешь этого?..
С этими словами мама обняла ее, стараясь не задеть травмированное плечо, и поцеловала. Подмигнула ободряюще, надевая шлем, вышла в тамбур космопорта и пошла к кораблю. Селеста, шмыгая носом и вытирая слезы, смотрела ей вслед из окна диспетчерской, куда мама разрешила ей пройти с условием, что та сразу после старта снова вернется в медицинский центр, лечение в котором она оплатила вперед. Глядящую на маму сквозь окно Селесту потряхивало от обиды и немного от страха. Она никогда прежде не оставалась одна без мамы где бы то ни было. Мама всегда была рядом, была частью ее мира, частью ее самой. Их корабль был их домом. Они всегда все делали вместе, летали вместе. Селеста попросту не знала другой жизни. В ее, еще невзрослом, мире понятие “дом” ассоциировалось исключительно с мамой и их кораблем. И вот теперь мама шла одна к кораблю по посадочной площадке, а она оставалась одна, на чужой планете с чужими людьми. На полпути к кораблю мама оглянулась. Было отчетливо видно ее лицо сквозь прозрачный шлем. Мама улыбнувшись помахала ей рукой. Немного постояв, глядя на свою дочку, она поднялась в корабль… После того дня Селеста маму больше не видела. Никто не знал что случилось, да никто и не пытался это узнать. Всем было плевать на горе девочки-подростка. Так Селеста осталась одна. Совсем. Плакать было бессмысленно, жаловаться кому-то на свою судьбу – тоже. Никому до нее не было дела.
У Селесты не было ни связей, ни средств к существованию. Через неделю после случившегося ее выписали из медицинского центра и бесплатная, входящая в оплаченное лечение, еда кончилась. В глубине души она все еще надеялась на то, что мама все-таки вернется. Она неделю приходила в космопорт и ждала чуда, но чуда не произошло… Голод становился невыносимым и она задумалась над поиском работы…
Отблеск в пустыне
Она пыталась устроиться на работу в док в техническую службу, но там нужен был диплом специалиста, а не знания и навыки. Пыталась наняться в экипаж, но там нужна была лицензия, которую она так и не получила. Благодаря диплому специалиста по гидропонике, ей пришлось пойти на самую грязную работу куда ее согласились взять – копаться в грядках в аграрном куполе. Но даже и на этой работе она продержалась не долго. Ее заменили “более опытным сотрудником”, который, видимо под более правильным углом гнул спину на грядках, раскладывая удобрения.
Время от времени получалось найти разовую работу за гроши, все в том же куполе. Когда работы не было, полуголодная Селеста шарила по местной свалке в доках и выискивала там всякие железки, которые чистила и, найдя их ответные детали и составные части, собирала в узлы и блоки, в которых они когда-то состояли. Потом эти собранные блоки она таскала в док и продавала технарям. Это помогало ей не умереть с голоду.
Когда ей исполнилось восемнадцать, ее уже хорошо знали местные технари из космопорта и иногда подкидывали ей работу, зная о ее великолепных технических навыках. Приставать к ней, как к девушке, никто не пытался в виду того, что у местных было все в порядке с чувством самосохранения. Планетарная база была по сути небольшим поселением, где все всех знали. Поэтому слух о происшествии с залетным мажором-бедолагой, решившим, что он просто очарователен и все девчонки мира хотят его, быстро облетел всю колонию. Ухажера-неудачника, конечно, быстро подлатали, вставили новые зубы, срастили ребра, ноги и руки, после чего, сконфуженного, проводили под всеобщие ехидные ухмылки. С тех пор Селеста стала для всех просто хорошим симпатичным “другом”.
Еще раз проведя ладонью по запястью, Селеста вновь активировала голографическое воспроизведение своего идентификатора, и, в который раз, ей стало чуть менее одиноко в этом мире. Она не заметила, как заснула после очередного трудного дня, который как всегда не принес ничего нового в ее жизнь. На утро она выбралась из-под одеяла в своей дешевой комнатёнке и пошла в душ. Она могла голодать, но она никогда не позволяла себе быть неопрятной. Комната была оплачена на месяц вперед, так что нынешний ее нулевой баланс на счету беспокоил только ее пустой желудок. Одевшись она подошла к окну и потянулась. Каждое утро она смотрела в окно на привычный пейзаж рыжей пустынной планеты. Каждое утро она знала, что надо что-то делать, чтобы что-то заработать. Но повезет ли ей с этим сегодня? Вчера вот – не повезло. Последние кредиты она потратила позавчера на еду, которую она умудрилась сэкономить до вчерашнего вечера. Сегодня еды уже не было. Селеста подцепила свой пояс с приделанным на него универсальным набором инструментов и застегнула пряжку. В углу комнаты валялась куча барахла из которого, возможно, удастся что-то собрать, если ей посчастливится найти на свалке еще несколько недостающих деталей. Что-то привлекло ее внимание, когда она уже пошла к выходу. Что-то странное и непривычное… Она огляделась – в комнате все было на своих местах. Тогда ЧТО не так? Боковым зрением она успела уловить отблеск от чего-то в пустыне. Она вгляделась вдаль – там что-то блестело. Но отблеск стремительно исчезал – планета меняла свое положение относительно местного солнца. Сориентировавшись по деталям местности, Селеста запомнила место где что-то блестело. Что бы это могло быть? Решено – надо сбегать и проверить.
Уже через три минуты она была в техническом ангаре. Было время пересменки и техники разошлись кто куда, а новая смена еще не заступила. Это было именно то, что ей сейчас надо. Проскочив в сушилку она схватила первый попавшийся ей в шкафчике внешний ремонтный скафандр и быстро натянула на себя. Уже через пару минут она вышла через шлюз наружу. Почти бегом она направилась к тому месту, где что-то сверкнуло и исчезло пять минут назад. Путь занял около двадцати минут. Поднявшееся над горизонтом местное солнце разогрело камни и становилось жарковато. Обогнув очередной выход пласта Селеста остановилась как вкопанная. Это был ее день! Удача наконец-то повернулась к ней лицом! За камнем валялся разбившийся охранный дрон, которого все называли “Чебурашка” за характерную форму и расположение двигателей барражирования. Она радостно потерла ладошки прошептала: “Сегодня кто-то сможет пожрать! И этот кто-то – я!”
Аккуратно орудуя инструментами, Селеста сперва убедилась в отсутствии статического заряда на корпусе “Чебурашки”. Для того, чтоб добраться до технологического лючка, пришлось покорячиться. В конце концов крышка беззвучно упала на грунт, передав вибрацию от падения через подошвы ботинок скафандра. Была бы атмосфера – грохот был бы тот еще… Селеста аккуратно влезла по пояс внутрь лючка и включила нашлемный фонарь… Она радостно простонала:
– Дааа!
Тут было чем поживиться… и много! Просто разбегались глаза, она от радости не знала за что хвататься!
– Эх… мне бы сейчас таблеток от жадности! Как я допру все это богатство?
Мурлыкая что-то себе под нос она принялась откручивать внутренние блоки.
Уже далеко за полдень усталая, злая, но счастливая она ввалилась из шлюза во входной тамбур базы, волоча за собой гирлянду из связанных между собой проводами блоков. Руки и ноги гудели от перенапряжения и тяжести, но она все же сделала это!
– Твою ж… Селеста! Ты охренела? – ее окликнул Крейг – местный специалист по щитогенераторам. Он переодевался тут же в сушилке скафандров, вернувшись с внешнего обхода. Подойдя к ней он помог ей стащить скафандр, но взглянув на индикатор кислорода ее скафандра, демонстративно покрутил пальцем у виска.
– А кому щас легко? – устало пробурчала она ему в ответ восстанавливая дыхание и подмигнула. – Если поможешь допереть все это до Жирного Стива – с меня пиво.
– Идет! – радостно согласился Крейг, – А ты в курсе что у тебя воздуха на полчаса оставалось? Хотя что спрашивать у счастливой сумасшедшей идиотки?!
Они оба захохотали и потащили весь найденный Селестой хлам на продажу к местному барыге – Жирному Стиву.
На следующее утро Селеста встала чуть позже. Гудели натруженные вчера ладони и болели перенапряженные от тяжести мышцы.
Она вчера позволила себе шикануть и купила пару шоколадных батончиков, сок и кофе. Также в холодильнике у нее было несколько банок консервов- неслыханное до сей поры богатство! Перекусив, она решила сегодня дать себе отдохнуть от забот, и устроила себе выходной.
Как всегда после душа Селеста одела чистые, постиранные за ночь, вещи и вышла из дома. Она просто брела куда-то, ведомая своими дремлющими мыслями. Она вспоминала вчерашние свои матерные вопли в пустыне, когда с ебуками тащила весь тот хлам на базу и усмехнулась: наверное со стороны картина была презабавная – этакая “металлическая гусеница”, состоящая из металлолома, ползет по пустыне и орёт о том, какая же она дура, что во все это ввязалась. Представив это, она тихонько захихикала.
Наверное стоит наведаться в спортзал и привести в порядок мышцы, разогнав из них боль. Она повернула к оздоровительному комплексу.
Рядом со входом сидел какой-то парень. Приблизившись она обратила внимание на его потерянный взгляд. Такой взгляд она хорошо знала. Она видела его в зеркале долгие годы. Не смотря на то что парень был относительно молодым – голова его была наполовину седой. Не понимая зачем она это делает, Селеста подошла к нему и спросила:
– Привет! Что-то случилось?
Парень, казалось, ее не слышал. Он сидел и смотрел в одну точку. Взгляд был какой-то неосознанный. С ним что-то было не так.
Может он отчаялся с поиском работы? Или потерял кого-то близкого в космосе?
– Эй, с тобой все в порядке? – Селеста подошла поближе.
Парень словно проснулся и непонимающими глазами посмотрел на нее.
– А? Что простите?
В его взгляде Селеста увидела столько потерянности, что у нее аж похолодело внутри. Впервые в жизни она почувствовала такое сильное и непреодолимое желание постараться помочь этому человеку.
Видимо все же встречаются в нашей жизни люди, которым не все-равно…
Теплая ниточка
После знакомства с Алексом жизнь Селесты сильно изменилась. Она приобрела смысл. Пустота внутри, образовавшаяся там после потери мамы, практически исчезла. Алекс и мысли о нем заполнили эту пустоту. Причем сразу. С первого взгляда, с первого слова, сказанного им тогда около оздоровительного комплекса. Долгое время дремавшее в ней желание любить кого-то вырвалось наружу. Она сдерживала себя, боясь напугать Алекса таким взрывом эмоций. Первое время она старалась общаться с ним, как с хорошим и добрым другом, хотя внутри нее бушевал огонь эмоций такой невероятной силы, что порой ей самой становилось не по себе. Когда он оформил ее в экипаж и подал запрос на получение ею лицензии пилота она была вне себя от счастья. Дело было даже не в том, что ее мечта стать пилотом начала осуществляться, а в том, что этот человек просто сделал ее частью себя самого, став при этом частью ее. Естественно, она, в свою очередь, восприняла его трудности и проблемы как свои. И уже не было у них разделения на “мое” и “твое”. Она уже не думала о себе вообще. Она все время, пока он отсутствовал, зарабатывая деньги на двухместный корабль, занималась тем, что пыталась найти следы из его прошлого. Вовсе не потому, что ей хотелось докопаться до истины – кто он и что делал, а потому, что она видела как ему мешает эта пропасть в памяти. Ей было все равно кем он был в прошлом, намного важнее для нее было то, кем он стал для нее сейчас.
Она сутками не вылезала из галактической сети, пытаясь найти хоть какие-то зацепки о его прошлом. Всё что у нее было – это его имя, уцелевшая часть обгоревшего номера изрядно помятой спасательной капсулы, в которой его нашли, обломки его не подлежащего восстановлению идентификационного чипа, которые она всеми правдами и неправдами заполучила у врачей, и дикое желание найти хоть какую-то информацию о нем. Всё. Она перерыла горы баз данных, но ничего не находилось. Слишком мало было данных для поиска. Она засыпала прямо за столом у терминала. Просыпалась и снова принималась за поиски.
В то утро ее разбудил входящий вызов. Алекс! Селеста быстро протерла заспанное лицо увлажненной салфеткой, быстро критически осмотрела себя в зеркало: не ахти, но сгодится – и, прыгнув в кресло за столом, включила связь, делая бодрый вид, насколько оно могло получиться.
Над голографической панелью появилось слегка уставшее, но уже давно любимое, лицо Алекса. Она улыбнулась ему и спросила:
– Привет, Алекс, как дела?
Он улыбнулся глядя на нее. Видимо, он все же заметил, что она только что проснулась.
– Т6 взял и зафитил по полной по обеим конфигурациям. Сейчас в круизном фите полечу на Sothis. – он шутливо отдал ей салют, как при рапорте командиру: – У тебя там что и как?
– Скучаю…
Во время всего разговора ворс от влажного полотенца нестерпимо щекотал нос и Селеста стараясь сделать это побыстрее и незаметнее почесала его. Но вышло не так незаметно, как того хотелось. Алекс, судя по всему, это заметил и заулыбался ей как ребенку. Эта улыбка почему-то напомнила ей улыбку отца с поздравительной записи в ее чипе. Ее отец пропал бесследно в космосе во время войны более двадцати лет назад. Не смотря на то, что она тогда была еще совсем маленькой, Селеста помнила мамины безуспешные попытки хоть что-то узнать о судьбе отца. То, что Алекс выжил – было огромным чудом. Ведь чудом уже было то, что его спасательную капсулу просто нашли. Опять же – было большим чудом то, что ее подобрали. Часто, находя спасательные капсулы, их просто не подбирают. Не многим охота возиться с этим бесполезным грузом, и их просто не подбирают на борт, оставляя дрейфовать в пространстве или валяться на планете. Ведь как известно – всем на всех наплевать.
После разговора с Алексом ей стало одновременно и легче и больней. Легче от того, что она снова увидела его, и больнее от того, что его не было рядом. Погруженная в поиски хоть какой-то информации о нем, Селеста совершенно забывала о себе. Вот и сейчас она с удивлением обнаружила, что холодильник, в занимаемой ею комнате, совершенно пустой. Есть хотелось нестерпимо. Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, она решила пойти перекусить в кафе в космопорте. Купив стандартный рацион в торговом автомате она встала за свободный столик и принялась за еду. Когда она уже почти доела, Селеста почувствовала на себе чей-то взгляд. Она оглянулась. Через несколько столиков от нее стоял какой-то пилот и как-то странно смотрел на нее. Судя по стрижке, он был бывший военный, а судя по старому летному комбинезону – скорей всего еще и отставной военный пилот. Ему было на вид около пятидесяти. Заметив, что она на него смотрит, он коснулся рукой брови, на военный манер отдавая честь. В кафе было мало народу, так что она хорошо расслышала его удивленный вопрос:
– Селена, это ты?…
У Селесты все похолодело внутри. Горло сдавил ком, а к глазам подкатили слезы. Она подошла к незнакомцу:
– Я… – она боролась с подступившим к горлу комом, – я Селеста. Селена – имя моей мамы. Вы ее знаете?
– Господи, детка, как же ты на нее похожа… – незнакомец с удивлением рассматривал Селесту.
– Кто вы? Откуда вы ее знаете?
– Меня зовут Игорь. Я общался с твоей мамой… Точнее – она нашла меня как-то, наверное лет пять назад. Мы встретились с ней на какой-то станции – я уже не помню точно где. Она нашла меня по базе данных ветеранов Четвертого флота. Мы служили вместе с ее мужем… с твоим отцом. Она искала хоть какую-то информацию о его судьбе. Я рассказал ей все, что знал, дал примерные координаты места того боя, в котором пропал твой отец… Ты знаешь, немногие женщины на свете ТАК любят своих, даже пропавших, мужей. Кстати, как она?
– Моя мама пропала примерно в то же время – почти ровно шесть лет назад…
– Господи, только не она… Прости, не знал…
– Игорь, что вы знаете о ней – куда она могла полететь? Вам она ничего не говорила о своих планах? – у Селесты вспотели ладони от волнения и пересохло в горле.
– Нет, она мне ничего не говорила. Мне очень жаль… Хотя… я ей тогда назвал координаты места боя с флотом Таргоидов… ну… того в котором пропал твой отец…
– Мне нужны эти координаты, Игорь! – Селеста прижала свои руки к груди в умоляющем жесте.
– Да, конечно, детка. Твои родители гордились бы тобой… – с этими словами он коснулся своим запястьем ее. Информация, активированная нейронным интерфейсом его идентификационного чипа, параллельно используемого как универсальный компьютер, транслировалась на ее чип.
– Спасибо, Игорь! Это очень важно для меня. По крайней мере, теперь у меня есть то, что всю жизнь искала моя мама.
В кафе вошла какая-то женщина в таком же как у Игоря старом военном комбинезоне пилота с похожей нашивкой на плече и довольно грубым голосом громко произнесла:
– Игорь, вылетаем! Конвой ждать не будет! – с этими словами она снова вышла из кафе.
– “От винта!” – со вздохом произнес Игорь старую фразу всех пилотов, – Извини, детка, но мне пора… Я и Мэгги наняты в эскорт конвоя. Не так-то легко ветеранам найти работу сегодня… Удачи тебе, девочка! – он прижался губами к ее голове и, поцеловав, вышел. Ошарашенная слегка Селеста осталась у его столика одна.
В груди нестерпимо щемило и не хватало воздуха. От волнения она просто не знала что делать и куда бежать. Тонкая и незримая ниточка протянулась к ней из прошлого. Эта ниточка коснулась ее и, сперва испугав, теперь грела и успокаивала, словно мамины руки, гладящие голову перед сном.
На подкашивающихся ногах Селеста вышла из кафе и села на ступеньки у входа. Постепенно хаос в голове утих. Окончательно она пришла в себя, когда услышала пиликание информатора, сообщившего о входящем сообщении. Ей пришло сразу два письма от Фелисити Фарсир и Эльвиры Мартуук – двух инженеров, которые занимались апгрейдом ФСД. Она писала им и просила связаться с ней для взаимовыгодного сотрудничества. В ответ они прислали свои условия, которые в ответном письме она приняла. И вот они обе ей ответили, что готовы предложить ей свои услуги в обмен на ее помощь в их исследованиях. Пора было заниматься делом…
Таинственный Незнакомец
Покупка “Анаконды” прошла уже менее радостно, чем покупка “Питона”. Видимо, сказались и усталость и какая-то уже обыденность данного мероприятия. “Анаконда” была в базовой продажной комплектации, но, тем не менее, могла легко заткнуть за пояс по ряду характеристик некоторые “прокачанные” корабли. Делать из такого замечательного “прыгуна” боевой корабль было кощунством. Поэтому мы с Селестой не сговариваясь определили “Анаконде” роль дальнего автономного исследователя. Корабль мы назвали и раскрасили так же, как мой предыдущий. Его название Селеста узнала, когда наводила справки о моем прошлом.
После установки и замены всех необходимых модулей под новую задачу мы снова взяли курс “на деревню к бабушке” – к Фарсир. Все необходимые для проведения апгрейда ресурсы были в избытке, так что мы направились прямиком к ней. Проведя все необходимые настройки ФСД для увеличения дальности, бабуля нам облегчила ряд модулей, так что суммарный эффект по дальности превзошел ожидания. Корабль с “полным фаршем” получил дальность прыжка в шестьдесят световых лет с хвостиком. Довольные полученным от апгрейда результатом, мы с Селестой решили отметить такое удачное приобретение в местном кафе.
Когда наше мероприятие было в полном разгаре к нашему столику подошел довольно странный тип в закрытом шлеме с тонированным забралом. Вид у него был довольно странный с учетом того, что ему как-то предстояло в кафе что-то поесть, но, судя по всему, шлем он открывать не собирался. Вместо приветствия он спросил у Селесты:
– На второй площадке стоит “Анаконда”… Ваша? – голос был грубоват с учетом искажения от нашлемных динамиков из которых он исходил.
– А что? С тем кораблем какие-то проблемы? – напрягшись спросил я. Странно, но предчувствия драки с этим мужиком у меня не возникло, не смотря на так угрожающе начавшийся разговор. Он повернул голову ко мне и замер на мгновение. Покачав в недоумении головой он произнес:
– Понятно… ваша… Ну привет, везунчик… Везунчик – в том смысле, что ты все же выжил…
У меня все похолодело внутри, во рту пересохло, а язык стал ватным. Видя, что я не в состоянии поддерживать светскую беседу, в разговор вступила Селеста:
– Простите, а вы кто?
Он повернул непроницаемое забрало в сторону Селесты.
– Встречный вопрос к тебе, милая: Кто ТЫ – ему? – он кивнул в мою сторону.
– Я… я… – Селеста замялась не зная что сказать и как охарактеризовать свою роль в моей жизни. Мне удалось произнести непослушным языком:
– Она – моя вторая половина, или жена – называй как хочешь…
– Даже так?… – он пожал плечами, – Ну раз у вас нет друг от друга секретов, то нам надо поговорить. Если можно – на вашем корабле..
Мы переглянулись с Селестой.
– Но я так и не услышала ответ на свой вопрос – кто вы?
– Мое имя вам ничего не скажет. Скажу лишь, что это Я привез полусгоревшую спасательную капсулу с тобой внутри на Baker’s Prospect. – он повернулся ко мне.
Такого поворота событий мы с Селестой никак не могли ожидать. Видя наше изумление, граничащее с банальным ступором, он усмехнулся:
– Понимаю, что я странно выгляжу, но на то есть свои причины. Но я не враг вам обоим. Просто я увидел ваш корабль в доке и получил ощущение встречи с призраком. Не самое приятное ощущение, поверьте. Ладно, я тогда, пожалуй, пойду…
– НЕТ! – мы с Селестой вскочили одновременно, – пошли к нам на борт…
Оказавшись на борту “Анаконды” мы прошли в жилой отсек, где уютно расположились в креслах. Сев в кресло напротив нас, незнакомец снял шлем. Он был довольно колоритным персонажем – бородища и шрам во все лицо. Сделав жест на манер поклона, от которого он стал похож на карибского пирата, он произнес:
– Позвольте представиться – Шататель. Я вне закона во многих системах и у меня много врагов, но это не имеет отношения к нашему разговору. Возможно вы слышали мое имя когда-либо? – он посмотрел на нас, улыбаясь как будто виновато. Я пожал плечами:
– Я ничего об этом сказать не могу в связи с посткриостазисной амнезией. Плюс ко всему прочему, мой идентификатор был необратимо поврежден при нахождении в криокапсуле, так что вопрос скорее правильнее сформулировать так: кто Я такой? Все что я знаю о себе – это рассказ обо мне со стороны моей половинки. Она самостоятельно по крупицам восстанавливала информацию о моем прошлом. Так что если я тебя и знал в своей “прошлой” жизни, то увы… Мы с моей половинкой познакомились как раз после моей разморозки и моя “новая” жизнь началась именно тогда, а прошлая закончилась когда в космосе взорвался мой корабль…
– Аа.. я просто думал, что вы оба были вместе до того как… а… ну все теперь ясно.
Он улыбнулся и произнес смущенно:
– Не привычно находиться на борту корабля-призрака… В общем я нашел тебя при очень странном стечении обстоятельств… Не буду вдаваться во всю предысторию, скажу просто, что я убегал от врагов…
… Мы слушали его рассказ затаив дыхание. Он прервался только когда у него пересохло в горле:
– …Так я нашел разведывательный челнок с Корабля поколений. Попить есть что-нибудь?
– Да, конечно… – Селеста на правах хозяйки быстро принесла ему мини-бар и воду, – Не знаю что вы предпочитаете, так что…
– Спасибо, милая, я не пью крепкие напитки ввиду моего образа жизни, когда нужен постоянно трезвый ум и крепкая рука… воды вполне достаточно…
Он выпил воды и продолжил…
Освоить управление челноком не представляло труда, ведь все системы и приборы современных кораблей произошли от этих первых монстров. Разница была лишь во внешнем виде, хотя смысл остался тем же. Совладав с управлением через пару часов, в конце концов удалось взлететь. Для межзвездных полетов челнок был не пригоден. Максимум – разведка локальной звездной системы. Когда челнок поднялся на высоту в пять километров внезапно ожил радар. На нем появилось две засветки – сильная и слабая. Обе были на поверхности. Прикинув направление на АСП надобность проверки слабого сигнала отпала – это был несомненно АСП. Предстояло выяснить, что было источником сильного сигнала. До него было порядка сотни километров. Пилотировать приходилось только по приборам ввиду полного отсутствия света как такового. На расстоянии до точки около десяти километров, курсовой эхо-радар выдал картинку того объекта. В искореженных конструкциях с трудом угадывался корпус Корабля поколений, но это был несомненно он.
Корабль поколений – самодостаточный полутора километровый ковчег, рассчитанный на столетия автономного путешествия, без какого-либо “криосна”, “анабиоза” и прочего. Там было всё: свои системы воспроизводства пищи, воды, воздуха. Экипаж воспроизводился естественным путем во время полета. На своем борту корабль имел разведывательные модули, типа челноков, и был способен сам сесть на планету, но только один раз, чтобы потом, на его основе, можно было построить планетарное поселение с имеющимися на борту производственными мощностями первого уровня. Он по сути был кораблем-колонизатором. Для успешной миссии ему нужно было просто найти подходящую планету. Именно этим и занимались разведывательные челноки – они высаживались на планеты, проводили анализ проб атмосферы и грунта и на основании этих анализов принималось решение о пригодности конкретной планеты для колонизации. Если ни одна планета в звездной системе не подходила для жизни – летели дальше. Вся эта не хитрая логика вставала кверху задом в данном конкретном случае. Зачем корабль поколений сел на ЭТУ планету? Ответ на этот вопрос нужно было искать на борту того корабля.
При подлете ближе картинка на эхо-радаре стала достаточно четкой. Корабль поколений, или сокращенно КП, судя по всему, пытался сесть. Об этом говорили выпущенные посадочные опоры на гигантских амортизаторах. Искореженный корпус, как стало ясно при беглом осмотре, своим видом был обязан далеко не жесткой посадке. Было ощущение, что корабль был обстрелян уже на поверхности планеты. Имей он такие повреждения при посадке, он бы перестал существовать как инженерная конструкция уже на этапе торможения. Тут явно что-то было не так.
Остров скелетов
Вокруг корабля виднелись полуразрушенные временные строения. Судя по всему, после посадки были выжившие, которые пытались тут создать что-то типа поселения. Но в настоящее время признаки какой-либо жизни отсутствовали. Этот корабль был уже тут около трех сотен лет, если судить по дате последней записи бортового журнала челнока.
Челнок удалось посадить в нескольких десятках метров от гигантского корпуса. Для более близкого осмотра корабля снова пригодился SRV. Скарабей резво скатился по пандусу на поверхность планеты и покатил вдоль корпуса КП. Вопрос – что же случилось с КП – был далеко не приоритетным. Важнее было оценить степень его полезности в контексте выживания. То что, скорее всего, покинуть планету не удастся – было понятно. АСП для ремонта не мог использовать оборудование, которое можно было найти на КП и в челноке в связи с тем, что оно просто не годилось для современного летательного аппарата, построенного на совершенно иных принципах полета. Да и имеющихся знаний не хватало на то, чтобы сделать из утюга компьютер. Стало быть – пока первичным был вопрос простого выживания. Как только этот вопрос будет решен хотя бы частично, можно будет попытаться с помощью кувалды создать микросхему. Ни малейшего желания подохнуть на той планете не было.
По прошествии двух часов общая картина нарисовалась. И она просто удручала своей нелепостью. При посадке корабль напоролся брюхом на острый выступ породы, которому повезло угодить ни куда-нибудь, а точно в систему регенерации атмосферы корабля, приведя ее в полную негодность без надежды на восстановление. Члены экипажа в последствии просто перебили друг друга в борьбе за воздух. Абсурдность данной ситуации усугублялась еще и тем, что на борту было полно оранжерей, которые можно и нужно было использовать для элементарного фотосинтеза. Люди, привыкшие полагаться только на машины, напрочь позабыли о природе, которая могла их спасти даже в такой ситуации. Они же, в своей драке друг с другом за воздух, просто перебили все ультрафиолетовые лампы для оранжерей, погубив тем самым растения, и окончательно изуродовали корабль, тем самым обрекая себя на смерть в агонии от удушья. Порой, человеческая глупость просто не знает границ. Данный случай был ярчайшим тому примером. Более подробно вникать в детали местной бойни было некогда, да и не особо хотелось. Почему-то вся эта история вызывала чувство отвращения. Вместо того, чтоб превратить весь корабль с цветущий сад, дающий кислород, люди просто грызли друг другу глотки, чтоб продлить свое существование на лишние дни или месяцы. Просто нелепо! Планета стала каким-то Островом скелетов, как в сатром романе про пиратов…
Теперь же для выживания выбирать особо было не из чего, так что пришлось довольствоваться тем, что есть. Перебрав все имеющееся в наличие уцелевшее оборудование, удалось, с горем пополам, запустить мастерскую. Найдя склад продовольствия, рассчитанный на века полета, вопрос с провиантом также был решен. Водоочистная станция так же оказалась в рабочем состоянии. Итого: жить можно было на челноке, благо там с атмосферным процессором все было в порядке, периодически наведываясь за водой и рационами на КП. Также в корабельной мастерской получалось разбирать найденные блоки на предмет их возможного использования в дальнейшем в качестве запасных частей при теоретически возможном ремонте АСП. Теоретически возможном… Для практической реализации данного плана не хватало современной техники.
Так прошел почти год.
Тот сон помнился до сих пор очень отчетливо. Полет через гиперпространство, аварийный сброс ФСД, странный объект, перенесший в окрестности этой планеты… Этот сон периодически повторялся и перешел в навязчивый кошмар. Дремоту в кабине SRV прервал звук, синтезированный сенсорами скарабея. Этот звук невозможно было с чем-либо перепутать. После этого звука, с небольшим запозданием, пришла сейсмическая волна, зарегистрированная системами скарабея. Сомнений в том, что это произошло наяву, а не приснилось – больше не оставалось. Этот звук в обычной жизни многие попросту перестают замечать. Но не в текущей ситуации. По счастливому стечению обстоятельств, именно нахождение в кабине скарабея привело к тому, что этот звук был услышан, так как он синтезировался внутренней акустикой. Звука в вакууме попросту нет. Есть электромагнитные, тепловые, и еще Бог-знает-какие излучения, которые улавливаются сенсорами современных кораблей и планетарных транспортов, и используют в качестве их индикации не информационное оповещение, а звук – для удобства восприятия пилотом. Этот звук генерируется под каждый тип излучения – свой. Тепловое, например, озвучено как огонь. Этот же звук всегда обозначал лишь одно – выход из супер- и гипер-круза. ЧТО-ТО только что вышло в обычное пространство где-то рядом и упало на планету. Сейсмические датчики определили направление, откуда пришла ударная волна, и через минуту скарабей уже мчался в направлении челнока, чтобы лететь к месту падения.
Упавший объект образовал на поверхности планеты небольшой кратер. Термический фон вокруг места падения просто зашкаливал. При подлете к месту падения стало видно свет – там что-то искрило и тлело. Что же это? Скорее на посадку… Посадочные опоры едва коснулись грунта, а уже опускался пандус, готовясь выпустить скарабея. Еще минута – и SRV уже катился к вновь образовавшемуся кратеру. Когда скарабей взобрался на кромку кратера, взору открылось место падения с лежащим в центре кратера…. обломком корабля. Точнее – не обломком, а почти целой носовой частью “Анаконды”. Отсутствовала лишь корма с надстройкой рубки управления – на их месте торчали искореженные балки и искрящие оборванные провода. Вся носовая часть была практически целой. На носу можно было разглядеть надпись “RESCUE” с эмблемой “Fuel Rats”. С другой стороны красовалось закопченное название корабля.
Меньше всего хотелось вникать в подробности – каким образом из гипера вышла только носовая часть корабля и где его оставшаяся часть. В голове пульсировала мысль: на этом огрызке есть все, что нужно для ремонта АСП!!! Это был когда-то корабль спасателей, а значит, там есть контроллер ремонтных беспилотников, топливо, гидравлика, маневровые двигатели, пара контроллеров автономного полевого ремонта и куча всяких мелких деталей, необходимых для ремонта! При нынешних внешних условиях по рассеиванию тепла и теплоотводу в грунт – обломок будет остывать около нескольких часов. Теперь главное набраться терпения.
Прошло около пяти часов, тепловой фон заметно убавился. Скарабей стоял в ангаре челнока, так как для близкого осмотра обломка он был бесполезен. Так же, как и при осмотре КП, в дело пошел скафандр из запасов челнока для работы в агрессивной внешней среде. Этот скафандр имел манипуляторы и встроенные сменные инструменты, в том числе и плазменные горелки. Шел второй час осмотра внутренней части обломка. Были осмотрены почти все отсеки и агрегаты. Тут было все, что нужно для ремонта и даже больше.
Рваные края места разрыва корпуса, там где его оторвало от кормы, постоянно искрили электрической проводкой. Видимо, именно это и помешало сразу заметить мигающую зеленую лампочку на одной из спасательных криокапсул. Эту капсулу зажало деформацией корпуса в момент разлома корабля и она не смогла штатно катапультироваться. Теперь она торчала из искореженного остова корабля на полпути к свободе в стволе отстрела. Беглый осмотр позволил оценить ее состояние как “критическое стабильное”. Иными словами, того кто в ней был – можно было спасти. Сложно, но можно. Капсула имела деформацию, но герметичность не была нарушена. Позже, с помощью плазменного резака, удалось аккуратно освободить и изъять криокапсулу из места ее заточения и доставить на АСП. На капсуле даже работал видео монитор, на котором было видно лицо того, кто был в капсуле. В последствии, на время ремонта АСП, на долгие два месяца именно это лицо на мониторе станет единственным собеседником…
На круги своя
Когда ремонт АСП в полевых условиях был закончен, были проведены все тесты и замеры, подтверждающие готовность АСП к полету, настало время исполнить долг чести – отдать почести погибшим пионерам космоса, как погибшим на этой планете, так и их предкам, отправившимся в этот полет. Была сделана пара копий бортового журнала. Были сделаны в него записи о том, что произошло сейчас и как этот корабль помог выжить в течение почти полутора лет на этой планете. Вряд ли это кто-то найдет, но кто знает… да и долг чести требовал поступить именно так.
АСП, истосковавшись по полету, послушно взлетел с планеты, определил свои координаты и вышел в гиперкруиз. Теперь – курс на ближайшую маленькую колонию Альянса, где нет полиции и агентов Империи и Федерации. Вот, например, на Asellus Primus. Там можно будет оставить криокапсулу у медиков. Не хотелось бросать на той планете, ставшего “другом” и “собеседником” ее обитателя, хотя это и было связано с немалым риском для собственной персоны. Агенты многочисленных врагов есть повсюду. Парню несказанно повезло. Судя по уцелевшим обрывкам данных с “черного ящика”, его корабль взорвался непосредственно в момент гипер прыжка, находясь в гиперпространстве. Случись это в суперкруизе или в обычном пространстве – от корабля бы остались лишь составляющие его атомы.
После череды прыжков между звездными системами была достигнута конечная точка маршрута. Чтобы сохранить в тайне свою личность, и избежать формальностей оформления передачи капсулы непосредственно медикам, сдать ее пришлось какому-то парню из обслуживающего персонала космопорта. Тот был не прочь заработать на ней немного кредитов при сдаче врачам.
Теперь пора было заняться устройством своей новой жизни. АСП необходимо было уничтожить и оформить себе через контрабандистов новый чип-идентификатор. Никогда не поздно начать все с чистого листа. Очень не хотелось повторять глупости людей, потративших свои жизни на убийство себе подобных и в результате бесславно сгнивших на задворках темной планеты.
… Шататель замолчал. Его рассказ и образы тех событий все еще были перед моим мысленным взором.
– Спасибо тебе, что ты не бросил Алекса на той планете… – Селеста вытерла выступившие слезы.
– Я не мог поступить иначе, милая… Он, не зная того сам, стал моим другом на той планете и лишним стимулом выжить. Как я мог его там бросить? Та планета и то, что я на ней нашел, изменили мой взгляд на жизнь. Произошла как бы переоценка ценностей. Я больше не хочу быть бунтарем и против всех. Я начал новую жизнь, ну прямо как ты… – он посмотрел на меня и улыбнулся.
– Да уж… – я развел руками.
– А… и кстати, хочу тебе отдать это… ты сможешь найти применение этому или передать кому-то… – с этими словами Шататель протянул ко мне руку и коснулся моего запястья своим, – Это копия уцелевших данных с бортового “черного ящика” твоего корабля и бортовой журнал корабля поколений, погибшего на той планете. Если ты меня слушал достаточно внимательно, то ты найдешь там кое-что интересное, что тебя удивит…
– Что это – то что удивит? – не выдержала Селеста. Шататель посмотрел на нее и улыбнулся:
– Не любишь интриг, милая? Ну хорошо… Тот КП оказался там неожиданно для себя… после встречи в космосе с “какой-то зеркальной субстанцией”. Судя по описанию она напоминала то же, что мне снилось тогда… Теперь я уже не так уверен, что это было лишь сном… КП непонятным образом переместился в пространстве на расстояние нескольких сотен световых лет, не имея на борту никаких специальных приспособлений для такого маневра. И относительно тебя, – он снова посмотрел на меня, – Я долго ковырялся с обломком твоего корабля, выискивая что-то полезное для ремонта АСП. Я хорошо помню все детали места разрыва корпуса – где его оторвало от кормы… Вызывает много вопросов расположение места разрыва – почему именно там – по границе отсека спасательных капсул? Грубо говоря, там не самое слабое место корпуса. Гораздо тоньше силовой каркас ближе к носу корабля. Иными словами, оторваться должно было дальше, а твоя капсула должна была остаться вместе со всем спасательным отсеком в обломке кормы и погибнуть при взрыве реактора. Также непонятно – почему твой корабль взорвался в гипере, находясь в туманности Eta Carina, а нос твоего корабля с твоей криокапсулой выкинуло на планету, находящуюся в Угольном мешке. Не далековато ли от места взрыва? Опять же не имеет объяснения факт выхода из гипера одного носа корабля, на котором попросту нет ФСД. Что его выкинуло в обычное пространство? Вопросы, на которые нет логичных ответов… Если исключить причастность к этому некой внешней силы, то объяснить это попросту невозможно.
Внезапно у меня в голове словно щелкнул некий переключатель. От испытанного шока я даже вскочил на ноги. Произошло это настолько неожиданно, что моя реакция испугала Селесту и Шатателя.
– Что с тобой? – Селеста подскочила ко мне за долю секунды…
– Я вспомнил ВСЁ… – у меня сильно закружилась голова и я снова сел в кресло, заботливо поддерживаемый Селестой.
От неожиданности Селеста опустилась на колени рядом со мной на пол. А в моей голове снова замелькали образы, связанные с моментом взрыва корабля:
… речевой информатор сообщает о нестабильности работы реактора. Я принимаю решение пытаться дотянуть до обитаемых миров. Заправка от очередной звезды. Отключение лишних потребителей энергии – только гипердвигатель, маневровые и система жизнеобеспечения. Топливозаборник -тоже отключаю. Запас прочности реактора сорок девять процентов. Еще немного и он не выдержит. Наведение курса, обратный отсчет, прыжок… В гипертоннеле начинает происходить что-то странное. Корабль начинает мотать и разворачивать с курсовой оси. Вспыхивают красные лампы в кабине и включается сирена. Весь корпус словно сводит судорогой. Слышен скрип и вой рвущегося металла. Такого реактор точно не переживет… Срабатывает система катапультирования, и меня захлопывает в гермоконтейнер, трансформирумый из кресла, затем этот металлический кокон проваливается в пол в раскрывшийся эвакуационный тоннель, скользит по нему с невероятной скоростью в направлении шахт отстрела спасательных капсул – все это занимает едва ли секунду. Затем резкий и сильный толчок, рывок, звук рвущегося со скрежетом металла. Я успеваю бросить взгляд на монитор внешнего обзора. На нем видно, как при замедленном воспроизведении, чуть в стороне распухающий огненный шар взрывающегося реактора. А между ним и моей капсулой – что-то маслянистое, переливающееся, меняющее форму. Выглядело все как при взгляде из-под воды на поверхность, когда видно свое отражение в границе между водой и воздухом. Потом – пустота.
– Кажется в моем спасении тоже приняло участие то зеркало… – я посмотрел на Селесту. Она от неожиданности ахнула и прикрыла рот ладошкой.
– Вот это номер… – проговорил не менее ошарашенный Шататель.
Помимо всего прочего я отчетливо осознавал, что снова помню все, что было до взрыва. Свою кругосветку, запрос от диспетчера на спасение кого-то на краю галактики. Было ощущение того, что я будто проснулся. Я поднял с колен Селесту и усадил к себе на колени. Она испуганная тут же прижалась ко мне и ее начало колотить от адреналина. Шататель молча достал из принесенного Селестой мини-бара какую-то бутылочку со спиртным, откупорил и залпом выпил, после чего произнес:
– Нихрена себе поворот…
Я посмотрел на него и с трудом улыбнулся:
– Ты ж говорил, что не пьешь…
– В задницу всё… – только и произнес он, доставая следующую.
Примерно через полчаса мы уже все втроем изрядно напились. Даже в третьем тысячелетии не было ничего лучше для снятия стресса, чем выпивка. И еще секс. По поводу чудодействия последнего у нас с Селестой не было сомнений, в чем мы с ней убедились снова сразу же после того, как Шататель покинул борт на нетвердых ногах…
Космические курганы ч.1
После покупки “Анаконды” прошло уже больше пары месяцев. За это время мы успели купить себе и полностью прокачать еще и Имперский Куттер. Я вместе с Селестой время от времени мотался на “Анаконде” на вызовы по линии Fuel Rats, но свободное время все равно было. Ради собственного удовольствия, мы с Селестой вместе периодически просматривали дальние пассажирские миссии на разных станциях, чтобы узнать какие достопримечательности пользуются спросом у туристов, чтобы потом, или сразу, самим их посетить. Из ленты Новостей о красотах Галактики теперь узнать стало невозможно. Там постоянно говорили только о Таргоидах, о их вторжении в нашу Галактику. “Нашу! Галактику”… Кто сказал людям, что эта Галактика – их? Если им посчастливилось возникнуть в ней как виду, то это вовсе не означало, что подобная участь миновала какую-нибудь другую расу. Хотя, что удивляться? Истории свойственно повторяться. Точнее – не истории, как таковой, а истории мировоззрения людей. Сперва они посчитали, что Земля принадлежит им и только им. В результате это привело к практически полному вымиранию многочисленных видов прекрасных растений и животных, которым не повезло на более ранних стадиях эволюции просто отравить или сожрать это людское стадо, пока оно не заполонило и не загадило всю прекрасную планету. Теперь же, не в меру расплодившееся человечество понесло уже даже не на далекие звезды. Им стало мало целой Галактики. Люди трансформировались из созидателей в пожирателей. К счастью не все люди были такими. Были и такие, как Селеста, которые могли радоваться всяким прекрасным мелочам, например красивому восходу или закату, прекрасным цветкам, которые ей удавалось вырастить на борту, да и просто самому факту бытия в гармонии с окружающим.
Мы с Селестой сидели в жилом отсеке “Анаконды”, который официально называют кают-компанией, но мы называли его между собой “гостиной”, и в очередной раз выбирали место куда слетать в этот раз. За время нашей с ней совместной жизни, я уже достаточно неплохо ее изучил. Поэтому сразу заметил эту легкую тень недосказанности в ее поведении. Она сидела на диванчике и привычно теребила отросшие волосы. Она перестала стричься на манер рейдера и красить волосы в розовый цвет. Отросшие и принявшие свой естественный русый цвет волосы шли ей гораздо больше. Так она стала похожа на девушку, а не на бунтаря-подростка. Я подошел к ней и сел рядом. Она привалилась плечом ко мне и положила голову на плечо. Обняв ее я спросил:
– О чем мы снова сопим и не договариваем?
Вместо ответа Селеста смущенно улыбнулась. Она подобрала на диванчик ноги и улеглась рядом калачиком, положив свою голову мне на колени. Она хоть и выросла, но по факту так и осталась в душе ребенком. Именно эта ее черта характера мне так нравилась. Благодаря этому, я мог чувствовать рядом с ней свою необходимость для нее, и ее потребность в моей заботе о ней. Я начал легонько поглаживать ее по голове. Я знал, что это всегда ее успокаивает, и, в конце концов придает ей уверенности. Так и в этот раз. Не прошло и пары минут, как она заговорила:
– Помнишь я тебе рассказывала про мою встречу с Игорем – пилотом-ветераном, который меня перепутал с мамой?
– Угу, помню. И я сам хотел предложить тебе смотаться туда, но все ждал когда ты “дозреешь”…
– Дозрела… – она повернулась на спину и, с благодарностью за понимание, посмотрела на меня, продолжая лежать на моих коленях и смущенно улыбаться.
– Ну так за чем же дело встало? Давай координаты и вперед! Возьмем “Булаву”, воткнем в нее ангар для истребителя – делов-то?
“Булавой” мы назвали наш куттер.
– Давай…- она смешно сопя перевернулась со спины, встала на коленки не слезая с диванчика и обняла меня за шею, уткнувшись носом мне в ухо.
– Господи, какая же ты смешная! – я слегка похлопал ее по попке, так удачно оказавшейся у меня под рукой.
– А ты – самый лучший на свете…- она прижалась ко мне еще сильнее, от чего еще больше стала похожа на ребенка.
Полет на Куттере до места назначения занял немного больше времени, чем того потребовалось бы на “Анаконде”, но подставляться под огонь пиратов нам не хотелось, да и чувство огневой защищенности придавало нам уверенности в себе. Нужная нам система вовсе не была “на отшибе”, но и особой популярностью тоже не пользовалась. И вскоре нам стало понятно – почему. Там можно было проторчать сутки, но так и не встретить никого живого, даже пролетающего мимо. Зато разного рода сигналов на радаре было хоть отбавляй. В большинстве своем, это были сигналы от “фонящих” реакторов погибших боевых кораблей – будь-то целых или в виде облака недалеко разлетевшихся от взрыва друг от друга обломков. Вся система представляла собой просто скопление полей таких обломков, разбросанных хаотично по пространству и, за долгие годы, под воздействием сил притяжения, собравшихся в кластеры, которые начали уже трансформироваться в самостоятельные пояса вокруг звезды. Масштабы некогда разразившейся здесь битвы просто потрясали. Сколько же здесь погибло народу. В древности нечто подобное люди назвали бы “курганами”. Только тут не было привычных для ЗЕМЛЯН холмов, вместо них тут были облака из частей некогда боевых кораблей.
По пути сюда Селеста навела исторические справки и выяснила, что тут никто и никогда не проводил полноценных поисково-спасательных операций. Даже если б кому-то и посчастливилось тут тогда выжить, то никто не посылал за ними помощь. Жестокая, абсурдная, ни чем не оправданная черствость бывших военных чинов, некогда пославших этих людей на смерть. Эти потери просто списали, как обычные цифры. Ведь как известно – никому нет ни до кого дела. Кто-то самостоятельно пытался искать здесь следы своих родных, но это даже отдаленно не было похоже на поиск иголки в стоге сена в связи с несопоставимостью масштабов. Признаться, мы с Селестой были просто ошарашены грандиозностью, некогда разыгравшейся здесь трагедии. Прилетев на место, мы просто не знали – как подступится к поискам. С чего начать, где искать. Это приводило в отчаяние. Прочесывать сигнал за сигналом? Не хватит жизни на такие поиски.
Космические курганы ч.2
Селеста подошла к этому вопросу как профессионал. Первое, что она сделала – это составила голографическую карту с отметками всех сигналов в трехмерной модели звездной системы. После этого она выделила все одинаковые сигналы, тем самым классифицировав их по типам в зависимости от силы, мощности излучения и по ряду других параметров. В результате она загрузила работой бортовой компьютер на неделю расчетов, анализа и сравнения существующих сигналов. На эту идею ее подтолкнуло знание техники и устройства кораблей. Типы реакторов, используемых на кораблях разных типов различались между собой не только по габаритам. Оказывается их излучение имело свой определенный фоновый следовой “маркер”. Именно это знание и помогло нам научиться распознавать тип источника излучения. Так, спустя неделю, только по сигналам, мы уже могли различать какой тип корабля был источником того или иного сигнала. Наложив это на трехмерную проекцию сделанной Селестой модели системы мы смогли получить картину расположения остовов кораблей в зависимости от их типов и классов. Из данных военных архивов Селеста выудила схему построения кораблей перед боем с их названиями. Добавив новые данные к уже имеющейся модели и рассчитав погрешности на изменение траекторий движения, а так же временной снос под воздействием сил взаимного притяжения объектов и гравитационные маркеры от астрономических объектов данной звездной системы мы получили еще неделю расчетов бортового компьютера. Пока силиконовые мозги искусственного интеллекта обрабатывали загруженную в них информацию, Селеста ковырялась с сенсорами. Ей удалось настроить сенсоры корабля на прием сигналов от уцелевших автономных крио-модулей катапультированных спасательных капсул. Пилотам истребителей повезло в этом плане больше. Большие корабли при угрозе взрыва экипаж покидал в многоместных спасательных шлюпках, не оборудованных крио-стазисом. Множество таких шлюпок мы находили разгерметизированными от попавших в них обломков или просто расколотых близкими взрывами. Поиск целых, и более того, все еще активных крио-капсул занял бы невероятное количество времени. Но тут нам на помощь пришли все те же альтруисты космоса – Fuel Rats. К моменту их массового прибытия в систему у нас уже была готова полная карта с нанесенными на нее объектами. Мы стали неким подобием координационного центра, дающего координаты целей спасателям. Они занимались сбором обнаруженных и все еще активных спасательных капсул. Они перевозили их на планетарную базу ближайшей землеподобной планеты, где их принимали в медицинские центры для расконсервации. Вести об этой проводимой операции по спасению быстро разлетелись по всему пузырю, и вскоре к нам подключились частные волонтеры, в том числе и родственники пропавших здесь защитников.
Селеста сидела на связи с группами сбора и распределяла им координаты маркеров для сбора крио-капсул, параллельно наводя на крупные остовы кораблей поисковые группы. Я наскоро перекусил на камбузе и вернулся на мостик. Сев в свое кресло я посмотрел на внезапно замолчавшую Селесту.
– Что с тобой? Что случилось? – я даже перепугался взглянув на нее – она сильно побледнела.
– Четвертая группа только что нашла поврежденный корабль класса “Питон” с двумя активными крио-капсулами на борту, причем одна из них не штатная, а была туда доставлена извне… Судя по бортовому идентификатору- это наш с мамой корабль…
Включив связь с группами я произнес:
– Четвертая группа – в режим ожидания! Подключитесь в крыло с координатором и активируйте свой маяк. Вылетаем к вам.
Я отключил связь и, запуская ФСД, вновь взглянул на Селесту:
– Нас же никогда с тобой не покидала надежда, верно, солнышко?
Она молча мне кивнула, но предательские слезы все же покатились из ее глаз.
Замерзший дом
Чтобы не вызвать каскадную декомпрессию всех отсеков пришлось сперва проверить показания датчиков давления в каждом отсеке с помощью внешнего сервисного терминала “Питона”. Селеста к этому времени уже успокоилась и работала как профессионал. С помощью инструментов из сервисного комплекта скафандра она ловко и быстро вскрывала крышки внешних панелей и активировала сервисные мониторы, перелетая от одной точки к другой на реактивном ранце. Видно было, что она наизусть знает устройство этого корабля и его системы. Прошло двадцать минут после прилета на место, а она уже успела провести полную диагностику и имела полную картину по состоянию корабля. Я находился в кабине нашего с ней Куттера, и наблюдал за ее работой в лобовое стекло, параллельно продолжая координировать работу спасательных команд в системе. Она вызвала меня по интеркому – так наши переговоры шли только между нами на шифрованной частоте корабля и были скрыты от посторонних ушей:
– Алекс, питание на борту есть, реактор в норме. По первичным тестам понятно, что фСД конкретно накрылся. Вижу следы от внешнего воздействия – видимо кто-то пытался его починить, возможно мама. По давлению внутри корабля – все штатно. Сейчас подключилась к управлению приводом створок отсека транспортника. Энергетическая мембрана активна, значит при открытии створок разгерметизации не будет. Как только створки откроются я буду готова идти внутрь…
– Понял тебя. Жди меня, пойдем вместе… – я встал с кресла и активировал наушник интеркома встроенный в воротник комбинезона, направляясь в отсек внешнего шлюза.
– Спасибо, а то мне одной страшно, если честно… – она снова засопела, сдерживая волнение, прорвавшееся наружу сразу же как только она перестала быть “ремонтным роботом”, который быстро, четко и без эмоций проводил осмотр найденного корабля.
– Я знаю, солнышко, жди… – я переключил канал на внешнюю связь и вызвал Игоря – того самого пилота, что встретил тогда Селесту. Узнав о проводимой нами работе, он и его бессменный ведомый еще со времен службы во флоте – Мэгги были в числе первых добровольцев, прилетевших сюда помогать нам.
– Игорь, “бери штурвал”, мы нашли корабль Селены с двумя активными саркофагами, так что…
– Не объясняй, все понял… Принял, работаю… удачи там, ребята! – кратко и по деловому ответил он, но в голосе так же проскользнуло волнение.
В шлюзе, не снимая летного, я влез в сервисный скафандр – он был рассчитан на это. Проверив герметичность швов, я нажал на кнопку открытия внешней створки. Дверь, с легким причмокиванием открылась. В дверном проеме слегка дрожала светящаяся по контуру голубым светом энергетическая мембрана, такая же как во всех шлюзах: на доках планетарных баз и на входных створах космических станций. Мембрана сдерживала воздух атмосферы корабля или станции и не позволяла ему вырваться наружу в безвоздушное пространство. Пройдя сквозь тонкую невидимую энергетическую границу я оказался в космосе в невесомости. Включив ранцевый двигатель и габаритные огни, я полетел в сторону зависшего в пространстве “Питона” – того самого “Летающего дома” Селесты.
Селеста помигала мне фонариком, когда я подлетал к открытому створу ангара планетарного транспорта. Я подлетел к ней и она ухватила меня за руку.
– Алекс, я боюсь. – она висела снаружи в метре от мембраны “Питона”. Голубая подсветка по контуру ее лица внутри шлема искажала цвета, но и без этого, по дрожанию ее голоса, я понял, что она сейчас побледнела от волнения.
– Я с тобой, малыш… идем…
С этими словами мы, взявшись за руки пересекли мембрану и оказались в транспортном отсеке, под потолком которого на захватах висел “Скарабей” со сложенными шасси. Не пересекая красную границу, начерченную на стене по всему периметру транспортного отсека на высоте полутора метров от мембраны – границу зоны гравитации в этом отсеке, мы, скользя вдоль поверхности мембраны, подлетели к сервисной лесенке, ведущей наверх – к гермодвери во внутренние отсеки. Ухватившись за ступени мы сперва летели в невесомости а потом, почувствовав свой вес, стали карабкаться на трап – по которому пилот возвращается в кабину корабля, покинув кабину “Скарабея”. Селеста подошла к двери и нажала на кнопку открытия. Дверь послушно открылась с едва слышным щелчком – ей не пользовались минимум шесть лет. Оказавшись в темном тамбуре, Селеста быстро активировала спящие системы корабля со встроенного в стену пульта, и в отсеке включилось слабое штатное освещение. Внутри все было в инее. Этот “Питон” своим интерьером не был похож на наш с ней стандартный “Питон”. Тут было несколько самостоятельно сделанных перегородок, разделяющих большой отсек на несколько дополнительных “комнат”. Проследив направление моего взгляда, Селеста произнесла:
– Мама сама делала эти комнаты… Тут мы спали, а тут я играла, когда была маленькой, а потом когда подросла – училась. Мы называли эти комнаты “спальня” и “кабинет”… – она улыбнулась своим воспоминаниям.
Я отчетливо видел, что она осознанно оттягивает момент входа в кабину, где располагались криокапсулы. Я понимал, что она просто боится увидеть не то, что ожидает, и поэтому, вошел в кабину первым. На полу, удерживаемая механическими захватами, лежала криокапсула старого образца. Именно такие использовались на истребителях лет двадцать назад. Вторая криокапсула была на месте одного из кресел пилотов. Она, собственно, из него и трансформировалась. На обоих капсулах горели зеленые огоньки, но на той, что лежала на полу, моргал еще и красный огонек. Это означало, что находящийся в ней пилот серьезно ранен. Я подошел к креслу-капсуле пилота и активировал статус-монитор. На экране возникло лицо симпатичной молодой женщины. Все показатели были в норме. Не мудрено, что Игорь спутал Селесту с мамой. Они и правда были очень похожи. Мама Селесты выглядела не намного старше дочери. На вид ей было не больше двадцати восьми – тридцати лет. Судя по показаниям датчиков, она провела в крио-капсуле почти пять лет. Значит она почти полтора года боролась за жизнь.
Затем я подошел ко второй крио-капсуле, лежащей на полу. Статус-монитора на этой модели еще не было. Вместо него там было несколько датчиков и бронированное окошко напротив лица того, кто был внутри. Интуитивно понятное управление освоить было не трудно. Активировав внутренние датчики и внутреннюю подсветку я увидел лицо того, кто был внутри. Это был молодой мужчина. На нем был военный летный шлем с опущенным герметичным забралом. На стекле с одной стороны виднелось местное растрескивание, очевидно след от удара обо что-то. Я отчетливо помнил это лицо из той видеозаписи, которая была в чипе Селесты – это был ее отец. Само собой он ничуть не изменился за двадцать лет криостазиса. Судя по показаниям датчиков, он имел ранение в ноги на момент катапультирования. Процесс криостазиса прервал кровотечение, но рану, конечно же, он не залечил. Тем не менее Лестер тоже был жив. Как мама Селесты нашла мужа в этом хаосе обломков – оставалось загадкой.
– Можно мы сами доставим его медикам? – тихо проговорила Селеста из-за моей спины. Как и когда она вошла в кабину – я не заметил.
– Конечно. С твоей мамой все в порядке. Готовь капсулу к отделению и транспортировке к нам на борт. Гравитацию тока выруби а то мы тут пупки развяжем тягать их…
Селеста с облегчением вздохнула и, осмелев, подошла к капсуле с мамой.
– Дом жалко бросать, несмотря на то, что теперь наш с мамой летающий дом замерз… проговорила она глядя на мамино лицо на экране.
– Не бросим, вызовем буксир и оттащим его в док. Замерзший дом всегда можно снова согреть…
– Правда?… – она с радостной надеждой посмотрела на меня
– Конечно, правда.. – я обнял ее и прижался своим шлемом к ее. Она сквозь стекло шлема чмокнула губами в мою сторону.
Селеста подошла к пульту управления внутренними системами корабля и деловито пробежалась пальцами в перчатках по сенсорам.
– Ботинки включай, я отключаю гравитацию. Мамину капсулу сможем открыть у нас на борту, а не тут, так будет проще ее переправить через вакуум к нам на борт.
– Давай, солнышко, начали…
Почти двойняшки
Крио-капсулу с отцом Селесты мы разместили в тамбуре рядом со шлюзом. От туда будет проще ее выгрузить в порту для передачи медикам. Капсулу мамы мы подключили к системе мед. отсека корабля и теперь ее пробуждением и реанимацией занималась автоматика. Игорь и Мэгги прилетели к нам на борт, как только узнали о том, что Селена и Лестер живы и они нам здорово помогли с доставкой капсул на борт. Оказывается Мэгги была обязана Лестеру жизнью – он спас ее в том бою. И хотя они тогда служили на разных кораблях, она знала его.
После того, как мы проложили курс к планете где планировали передать Лестера медикам, Мэгги и Игорь покинули наш борт и приняли руководство дальнейшими спасательными миссиями на себя.
Я сидел в кабине и управлял кораблем, Селеста была в мед. отсеке рядом с мамой и следила за процессом реанимации. После очередного прыжка я облетал звезду в режиме заправки. Позади меня с характерным “пшиком” открылась дверь и я услышал две пары шагов. У меня от волнения заколотилось сердце и вспотели ладони. Выведя корабль на прямую траекторию удаления от звезды я повернулся вместе с креслом к двери. Картина была довольно необычная. На пороге стояли две Селесты в одинаковых бирюзовых летных костюмах с одинаковыми стрижками. Одна из них заговорила:
– Я дала маме свой запасной костюм и еще мы помылись и подстриглись…
– Здравствуй, Алекс, – заговорила мама Селесты. Как выяснилось, голоса у них тоже были похожи.
– Здравствуйте, Селена! Рад вас видеть в добром здравии. Счастлив наконец познакомиться с вами.
– Алекс, давай на “ты”. – она засмеялась. Господи! И смех у них был похожим!
– Хорошо… Только, девочки, давайте вы себе хотя бы разноцветные ленточки на руки повяжете… Как вас двоих различать?! Вы же как двойняшки теперь!
Они обе рассмеялись и обнялись.
– Ну да, как щенков пометь цветными ошейниками, чтоб не путать! – проговорила Селена и мы все втроем снова засмеялись.
Знакомство прошло как-то быстро и неофициально, будто мы сто лет друг друга знали. Как выяснилось, пока Селеста приводила маму в порядок она вкратце ей рассказала все, что происходило за время ее отсутствия. Рассказала про наше с ней знакомство, как мы с ней искали “Летающий дом”, и так далее. Пока корабль шел по прямой траектории, я мог не надолго оставить управление и его приняла Селеста. Мы вдвоем с Селеной отправились к шлюзовому тамбуру проверить капсулу Лестера.
– Я до сих пор не понимаю – как ты его нашла. Там такой хаос из обломков…
– Я и сама не знаю – как… впрочем это долгая история и я ее обязательно расскажу, как только мы прилетим на место и Лестер будет в безопасности.
– Хорошо…
– Алекс, спасибо тебе за мою девочку. Как я поняла из ее рассказа, если бы не ты, она бы пропала… да и я, в конечном счете – тоже. Так что и за мою жизнь – тоже мне надо благодарить тебя..
– Нет, это я бы пропал без нее. В общем тут как-то все очень сильно запутано… Встретив ее я начал верить в судьбу или в некие высшие силы, которые нас свели всех вместе.
– Да, тут ты прав… – Селена задумчиво посмотрела на лицо мужа сквозь бронированное стекло крио-капсулы.
– Ты что-то не договариваешь? У тебя с Селестой одинаковый взгляд, когда вы обе что-то не договариваете…
Селена словно проснулась и засмеялась:
– Трудно от тебя что-то скрыть… Выходит, ты слишком хорошо знаешь мою девочку, а она, в свою очередь, слишком сильно похожа на меня… Я, похоже, влипла…
Я улыбнулся ей в ответ:
– Так это же лучше – понимать друг друга без слов..
– Да, ты снова прав. Хорошо я расскажу вам обоим все, но только просьба не считать мой рассказ бредом выжившего из ума пилота. Слишком в нем много будет необъяснимого и странного…
– Когда я тебе расскажу СВОЮ историю, ты удивишься не меньше. И я уверен, что история моего спасения посостязается в странности с твоей.
– Договорились, Алекс. – она снова замолчала глядя на лицо мужа.
Включилась внутренняя громкая связь и голос Селесты произнес:
– На подходе к планетарной базе. Расчетное время подлета – три минуты.
– Пойдем на мостик, Селена, там есть три кресла.
Она еще раз проверила крепление крио-капсулы, и проведя рукой по стеклу, как бы гладя Лестера по щеке через стекло, направилась за мной следом на мостик. Я же тактично сделал вид, что этого не заметил.
Когда мы вошли в кабину, корабль уже тормозил в атмосфере и был на траектории спуска. Его слегка потряхивало и был слышен синтезируемый звук скрипа обшивки и щелчки термической усадки металла. Но это были лишь синтезируемые системой звуки, передающие сигналы от внешних датчиков. На самом деле ничего не скрипело и не трещало. Так система сообщала пилоту о том, что снаружи есть турбулентность и нагрев обшивки. Я сел в кресло второго пилота, Селена села позади нас в третье кресло оператора. Селеста умело управляла кораблем и я ничуть не опасался за посадку под ее управлением. Полученная ей пару месяцев назад лицензия пилота, позволяла ей самостоятельно вести переговоры с диспетчером космопорта, не опасаясь попасть по прилету на штраф.
В кабине раздался голос диспетчера космопорта:
– “Гутамайя” Браво-Юта-Лима, вы вошли в зону маяка дальнего привода. Напоминаю, что заход на посадку будет возможен только по предварительному запросу на резервирование посадочной площадки.
Селеста включила связь с диспетчером:
– Борт “Гутамайя” Браво-Юта-Лима, прошу разрешения на посадку. На борту крио-капсула с тяжело раненым пилотом. Нужен медицинский транспорт до госпиталя.
– “Гутамайя” Браво-Юта-Лима, посадку разрешаю. Для вас зарезервирована посадочная площадка номер два. Медицинский транспорт отправлен в зону посадки.
Зайдя на нужную посадочную площадку, Селеста выпустила посадочные опоры корабля и плавно посадила многотонную громадину Имперского Куттера. Снова вышел на связь диспетчер:
– Касание подтверждаю. Магнитные захваты активированы, можете отключить двигатели. Добро пожаловать!
Селеста выключила лишние системы корабля и развернулась в кресле к маме. Та, гордо глядя на свою дочь, молча подняла большой палец вверх – отличная посадка.
В лобовое окно было видно как к нашей посадочной площадке с транспортной эстакады съезжает красно-белый медицинский транспорт, а наземный персонал готовит подъемник для приема и спуска крио-капсулы. Ну вот мы и на месте.
Спустя полчаса, когда корабль стоял уже в нижнем доке планетарной базы, а крио-капсула с Лестером была доставлена медиками в госпиталь, настала очередь рассказа Селены…
Перехват
“Питон” вышел из прыжка в целевой системе. Подправив курс Селена оглядела список контактов на радаре. Осторожность никогда не бывает лишней. Система была с анархией и ждать можно было что угодно от кого угодно. Несколько кораблей идущих своими курсами по внутри-системным трассам, пара кораблей в транзитной зоне около звезды вышли из прыжка и перезаряжали ФСД, готовясь прыгать дальше. Ничего необычного. Судя по таймеру – до станции около пяти минут полета в суперкруизе. Ее не оставляли в покое мысли о дочери. Угораздило же ее так неудачно упасть с пандуса и повредить плечо. Селена оплатила все возможные расходы на лечение в госпитале на той базе. Врач, осматривавший Селесту, сказал ей, как матери, что с такой травмой, как у Селесты, перегрузки в ходе полета могут пагубно сказаться на выздоровлении. В идеале – стационар и койка, но принимая во внимание “шило в заднице” у пациентки, он согласился на санаторный вариант лечения в течение одной – двух недель с обязательными ежедневными процедурами. Но время сильно поджимало – у Селены был активный контракт на доставку, а посадка на Baker’s Prospect была завершением только одного текущего контракта. Второй, и более важный, был все еще активным, и время, на его выполнение, неумолимо тикало. Селене пришлось оставить Селесту в том госпитале, а самой лететь сюда, чтобы доставить груз вовремя. Не привычно, что во втором кресле сейчас не было дочери, будто корабль опустел… Резкий щелчок с гудящим звоном и дернувшийся корабль за пару минут до выхода из суперкруиза застали Селену врасплох. Перехват! Только этого не хватало! Маневр вращения, который всегда помогал, сейчас что-то не работал. Пират вцепился в ее корабль мертвой хваткой и никакие ухищрения не помогали. Крутясь как волчок, Селена пыталась выйти из зоны захвата пиратского луча-перехватчика. Метания индикатора на голографическом лобовом дисплее напоминали перетягивание каната – шкала поочередно смещалась то в синюю, то в красную зону. Время тянулось мучительно долго. Когда казалось, что еще вот-вот и удастся сбросить захват, начинала нарастать красная зона индикатора – луч-перехватчик был близок к захвату цели. Снова головокружительное маневрирование и метания за маркером вектора ухода от захвата. Пират не выдержал и вышел на связь на общем канале:
– Ну что ты мечешься? Просто сдайся, и тогда я тебя не убью. Мне нужен только твой груз. А если будешь кочевряжиться, то я тебя грохну обязательно!
– Хрен тебе по всей роже, урод… – сквозь зубы огрызнулась Селена
– Ах ты сучонка! Ты еще и тявкать умеешь? Хана тебе…
Селена так и не поняла как такое возможно, когда при четком наведении на вектор ухода от перехвата все равно растет красная шкала? С упругим звоном ее корабль выбило из суперкруиза и выбросило в обычное пространство с беспорядочным вращением по всем плоскостям. Пока она боролась с управлением, пытаясь остановить вращение, в динамиках раздался характерный звук – на ее маркер выпал из суперкруиза и сам пират-перехватчик.
– Ну что сучонка, потанцуем? – злорадно завопил он.
– Так ты еще и танцор! Как я понимаю, тебе при танце – мешать нечему, козел? – Селена наконец справилась с вращением корабля и резко надавила на форсаж, пытаясь уйти от пирата как можно дальше, пока ее ФСД перезаряжался. Причем, как всегда при аварийном дропе, перезаряжался предательски медленно. Оружия на борту не было для экономии веса, о чем теперь Селена пожалела. Пират быстро сориентировался и ринулся за Селеной. Через несколько секунд щиты “Питона” приняли на себя первые выстрелы. Виляя и резко меняя курс Селена пыталась уходить от огня, но это удавалось слабо. В конце концов – щиты просели в “ноль”. Легкая броня долго не продержится. Речевой информатор сообщил о критическом повреждении модуля – ФСД. Этот урод бил целенаправленно по ФСД, чтоб она не могла уйти в прыжок. Ему нужен был ее груз целым. Заложив крутой вираж Селена быстро переключилась на системы корабля и активировала систему автоматического полевого ремонта – АПР. Теперь началось “перетягивание каната” между АПР и пушками пирата – кто быстрей. Система то начинала восстанавливаться, то снова проседала под огнем пирата. Неожиданно снова раздался характерный звук выхода из суперкруиза. Мельком взглянув на радар Селена увидела на нем новую отметку. Этот урод оказывается не один? Ну просто здорово!
– Любишь бить безоружных, тварь? – раздался в динамиках грубый женский голос.
Тут же из суперкруиза вышел еще кто-то и тут же вышел на связь:
– Мэгги, оставь мне хоть что-то! – раздался веселый мужской голос.
– Как получится, кэп… – ответила та.
Через секунд пятнадцать все было кончено. Корабль пирата исчез в огненном шаре взрыва.
– Эй на “Питоне”, как дела?
– Терпимо. Что дальше? Теперь ВЫ будете меня пытаться ограбить? – сдержано спросила Селена, поглядывая на экран состояния систем – ФСД восстановился до пятидесяти пяти процентов и больше не чинился – запас АПР иссяк.
– Мы не пираты, детка, – ответил ей тот же грубый женский голос, – Мы военные пилоты Федерации, правда уже в отставке. Так что понятие чести для нас не пустой звук. В свое время нам с напарником даже повезло участвовать в первой крупной битве с Тагроидами более десяти лет назад. Ее еще называли “Битвой рас”, может слышала?
– Насколько я понимаю тебя зовут Мэгги? – спросила Селена
– Так точно…
– Меня зовут Селена. В таком случае я должна вас обоих поблагодарить за спасение. Если бы не вы моя дочка осталась бы круглой сиротой. Мой муж погиб как раз в “Битве рас”. Он служил на Четвертом флоте на несущем крейсере “Терминус” в эскадрилье “KillerBees”…
– Я знала многих ребят из той эскадрильи… как его звали? – заинтересовалась Мэгги.
– Лестер…
– А позывной не “Бульдог”, случайно?
– …Д-да, ты его знала? – удивилась Селена.
– Я ему обязана жизнью, детка. Лестер “Бульдог” МакФрост.
– Да, это он..- удивилась Селена, – вот так встреча…
– Да уж… Ты куда направляешься, Селена?
– Да вот тут станция под боком. На нее летела.
– Давай проводим тебя.
– Спасибо. Я кстати искала хоть кого-то, кто служил с моим мужем по базе Четвертого флота. Нашла только одного человека – Игорь “Шустряк” Шумин. Но адреса его нет в системе. Случайно не знаешь такого?
– Афигеть… – подал голос второй пилот.
– Точно – “афигеть” – поддержала напарника Мэгги
– Что? – не поняла Селена
– Меня зовут Игорь Шумин, а “Шустряк” – мой позывной.
– Не может быть…. – у Селены пересохло во рту.
– Вот и я говорю… – согласился Игорь.
– Ребята, давайте сперва сядем на станции а потом встретимся в баре. – предложила Мэгги.
– Да конечно, стартую… – с готовностью согласилась Селена, запуская дышащий на ладан ФСД.
“Терминус”
Селена отключила питание систем. Ее “Питон” только что сел на посадочную площадку небольшой станции, и она запросила у диспетчера разгрузку трюма. Груз доставлен вовремя и в полной сохранности. Заказчик подтвердил успешное выполнение задания и перевел оплату на счет Селены. Так, с этим разобрались. Теперь надо было бы заняться кораблем… Но по “закону подлости” на этой станции не было ремонтного дока, а перезарядить АПР было нельзя из-за забастовки технического персонала. Заправили – и на том спасибо! Ладно, летает корабль – и слава Богу. Починиться можно будет и в следующем порту, в конце концов – не к спеху. Само собой, с такими приключениями, она перенервничала и руки слегка дрожали. Ей было необходимо выпить, чтобы хоть как-то снять стресс. И кстати, надо встретится с теми ребятами, что ее спасли, и попытаться хоть что-то узнать о муже.
Они просидели в баре около часа. Селена узнала за этот час про то сражение в миллионы раз больше, чем за все эти годы из официальных источников и от военных чинуш. Мэгги и Игорь подробно расписали ей картину боя, даже изрисовали салфетку, отмечая на ней расположения кораблей и стрелками рисуя направления ударов. Мэгги рассказала как Лестер отвлекал на себя Таргоидов, когда у нее перегрелось оружие и она стала для врагов легкой мишенью.
После этой встречи в баре у Селены были точные внутрисистемные координаты того места, где Мэгги крайний раз видела истребитель Лестера. Селену переполняли эмоции от того, что она может в любой момент отправиться туда и постараться найти хоть что-то, ну или, в крайнем случае, хотя бы просто отдать почести мужу непосредственно на месте его последнего боя, ведь где-то там, наверняка, до сих пор витает его душа.
Вернувшись из бара на корабль через полтора часа после прилета на эту станцию, она была совершенно трезвой несмотря на достаточное количество выпитого. Видимо сказывался приток адреналина, из-за которого ее тупо не брало спиртное. Спать не хотелось, да и, честно говоря, не давала покоя полученная информация. Не долго думая, Селена, загрузившись продовольствием, водой и кое-каким оборудованием, стартовала в ту систему.
Только прилетев туда, она осознала всю грандиозность событий когда-то произошедших там. Такого огромного количества разбитых кораблей в одном месте она никогда не видела. На месте сориентировавшись по рассказам Мэгги и Игоря она легко нашла сигнал погибшего корабля-флагмана Федерации. От него она приблизительно рассчитала расположение крейсера “Терминус”. Пару-тройку прыжков впустую и наконец она нашла крейсер. Подлетев к корпусу крейсера она зависла на расстоянии в двадцать метров от него. Облачившись во внешний скафандр, прихваченный ею на той станции в числе погруженного оборудования, она вышла наружу. Найти створ, который когда-то использовался для взлета и посадки истребителей было легко. Проникнув внутрь она загрузила голографическую схему корабля. Сориентировавшись, она пошла к мостику в надеже найти там что-то типа черного ящика или записи переговоров пилотов с Командным пунктом. Гравитации на борту естественно не было, и она шла на магнитных ботинках. Несколько раз в коридорах ей встречались летающие в невесомости останки членов экипажа, не полностью сгоревших при взрыве корабля и при последующем пожаре в отсеках. О том какой огненный ад тут творился – свидетельствовали обгорелые стены. Корабли подобного класса были оснащены энергетическими мембранами между отсеками в дополнение к силовым переборкам, что исключало каскадную декомпрессию в случае боевых повреждений и пробоин в каком-либо одном отсеке. Из-за них пожар на борту становился не меньшим злом, чем декомпрессия. Но все же, для экипажа шансы выжить при пожаре все же остаются, в отличие от декомпрессии – когда жизни членов экипажа уходят моментально вместе с воздухом в пробоину. Взрыв корабля сильно деформировал его могучий корпус. Из-за этого некоторые коридоры стали непроходимыми. Приходилось искать обходные пути. После часа блужданий по полуразрушенным отсекам и коридорам, Селена наконец вышла к мостику. Точнее к тому, что когда-то им было. Теперь это было просто местом прямого попадания чего-то невероятного по своей разрушительной силе. Искать здесь хоть что-то уцелевшее из оборудования было нереально. Мостик буквально испарило, а, вместо него, в корпусе зиял небольшой кратер. Оставался последний вариант – Запасной командный пункт. Сверившись с голографической схемой, Селена побрела было обратно, но тут засветился желтым индикатор остатка воздуха. Подняв лицо кверху, Селена увидела звезды через отсутствующий потолок. Она отключила магнитные ботинки и слегка оттолкнувшись от пола, полетела на ранцевом двигателе на перезарядку скафандра обратно на “Питон”. Снова тыкаться в пробоины вместо отсеков не хотелось и Селена решила сперва облететь крейсер на “Питоне” в поисках ближайшей к месту расположения ЗКП пробоины, которую можно было бы использовать вместо входа. Подходящее место нашлось по левому борту – там был выбит приличный кусок корпуса, и, если верить схеме, то от того места было достаточно не далеко до ЗКП. Вопрос теперь был в проходимости коридоров. Но, как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Прихватив с собой люминесцентный маркер, чтобы рисовать на стенах, отмечая пройденный путь, Селена снова вышла наружу и на ранце полетела к дыре в корпусе крейсера. Снова началось блуждание по темным искореженным коридорам корабля-призрака в поисках прохода к ЗКП. Вся окружающая обстановка действовала угнетающе. В коридорах, наполненных отчаянием и болью погибших здесь людей, мерещились тени и шорохи. Сквозь подошвы скафандра, Селена ощущала пощелкивание корпуса – видимо где-то что-то все еще раскачивалось или скрипело, но в безвоздушном пространстве ощущалось только через вибрацию. Будь тут воздух – наверняка было бы слышно и сам скрежет металла. Пробравшись по наклонному коридору на нужную палубу, Селена вышла к последнему коридору, который вел к ЗКП. В голове пульсировала одна единственная мысль – как молитва: “Только бы его не завалило! Только бы проход был цел!”. Словно в ответ на ее мольбы, отсек перед ЗКП оказался вполне целым. Сказывалось усиление корпуса в районе ЗКП, ведь жизнеспособность ЗКП во время боя – это, по большому счету, борьба за живучесть всего корабля. Селена знала все это, но не смотря ни на что, свечение энергетической мембраны перед дверью в ЗКП ее сильно удивило. Хотя все верно – ЗКП имел свой независимый источник энергии. Пересекать светящуюся голубым энергетическую мембрану было страшно. Селену колотило от страха и она, как могла, сама себя подбадривала бурча себе под нос: “А я пьяная и мне всё фиолетово, и море мне – ваще по колено”. Переступив энергетический барьер, Селена вошла в зону, где все еще должен был быть воздух. Но за столько лет он попросту весь замерз и осел на стенах в виде инея. Затворные рычаги гермодвери были в положении “Закрыто”. Селене пришлось изрядно покорячиться чтобы стронуть с места запирающий механизм, который в добавок ко всему еще и примерз. Капли пота выступили на лбу когда дверь все же поддалась. От неожиданности Селена даже вздрогнула – в отсеке было слабое аварийное освещение. Представшая ей картина вызвала у Селены невольный возглас ужаса: “О, Боже…” После гибели корабля в этом, возможно единственном уцелевшем отсеке, собрались все кто пережил взрыв. Тут были даже раненные – в окровавленных бинтах и самодельных повязках. Судя по всему, они все умерли немного позже – видимо, просто замерзнув. От увиденного у Селены вырвался из груди какой-то воющий стон, но плакать было нельзя, ведь слезы в невесомости внутри шлема могли стать большой проблемой. Она включила обдув лица внутри шлема. Это немного помогло и успокоило. Прерывистое дыхание постепенно начало выравниваться. Чтобы успокоиться – она начала говорить вслух: “Мне надо найти информацию о Лестере… Я знала на что иду… спокойно…”.
…
Русалка
Ее колотило так, что она не сразу смогла попасть пальцами в кнопки, чтобы активировать работу командной консоли. Энергии аварийного генератора хватало на много лет, так что консоль, вопреки пессимистичным ожиданиям, все же включилась. Порывшись в базе данных она нашла журнал переговоров пилотов. Поиск по ключевым словам “Лестер” и “Бульдог” быстро дал необходимый результат. Подключив внутренние динамики скафандра к консоли она включила воспроизведение записи. Она вновь слышала голос Лестера, такой любимый и родной. Она слушала его доклады и переговоры, а слезы все же поплыли из ее глаз. Обдувом лица внутри шлема их сносило по щекам на впитывающий воротник скафандра. Она не сразу поняла, что услышала главное слово в конце переговоров. Селена дважды перематывала и вновь прослушивала конец его передачи: “… я подбит… Отказ оружия… Иду на таран!… (грохот)… минус один!.. ч-черт… (слышен женский голос речевого информатора: “Опасность! разгерметизация кабины, каскадный отказ систем, отказ управления…”) … зацепило… ноги… катапультируюсь… “
Теперь она знала где приблизительно находился истребитель Лестера в момент взрыва. И еще она услышала главное слово: “Катапультируюсь”. Селена сохранила себе копию журнала и, стараясь не смотреть на погибший экипаж, направилась к выходу из отсека. В дверях она все же остановилась и оглянулась. Перед тем как закрыть за собой дверь, она обвела взглядом тела в отсеке, затем молча расправила плечи и приложила руку к виску в многовековом жесте воинского салюта.
Дверь закрылась легко. От всего увиденного в ЗКП хотелось выть. Настолько муторно на душе еще никогда не было. Она брела по коридору, не особо вдумываясь куда идти, так как шла по меткам на стенах, оставленных ею по пути сюда. Толи она перенервничала, толи просто устала, но в конце коридора ей вдруг почудилось какое-то движение. Селена резко включила фонарь и направила свет в ту сторону. Естественно там ничего не оказалось. “Вот ведь глючит… Бухло что ли догнало?” – она нервно усмехнулась и продолжила путь по маркерным отметинам, но фонарь все же не выключала. Через пару поворотов она боковым зрением снова уловила какое-то движение в боковом коридоре. “Да что за нахрен-то?…” – она посветила в боковой коридор – снова пусто. В конце освещенного фонарем коридора виднелись какие-то обломки. Она уже отворачивала голову, как вдруг вдали коридора изображение будто подернулось рябью, словно находилось под слоем воды, на поверхность которой вдруг налетел слабый ветерок. Это длилось всего какую-то долю секунды, после чего все снова стало как обычно. Селена громко заговорила вслух, будто в вакууме ее кто-то мог услышать:
– Нет, я, конечно, сегодня набухалась и вся тут такая на нервах, но что в прятки-то со мной играть? У меня был сегодня охренительно трудный день! Сперва Селеста упала и повредила себе плечо. Потом меня чуть не грохнул какой-то пиндюк. Затем меня чудом от него спасли воевавшие тут когда-то “Шустряк” и “Злюка”. Я итак хожу тут сама как привидение на пепелище, так теперь еще и русалки в воде тут плескаться будут? – она незаметно для себя перешла на крик.
“Истерики еще тут не хватало” – быстро осеклась она.
Ответом ей была тишина.
– Ну и хрен с тобой… – пробурчала Селена.
Она как-то резко успокоилась и ей стало наплевать на всех призраков, водяных и русалок вместе взятых.
– Захочешь пообщаться – я пока тут – иду обратно к своему кораблю. Как только я покину этот корабль ты упустишь свой шанс на общение… Слышь, ты, русалка грёбаная?
Снова тишина. Селена снова пошла по коридору, но уже более быстрым шагом.
– Да и пошла ты… – она не сделала и десяти шагов как со всего разгона уткнулось во что-то невидимое и упругое, словно густой кисель или студень. Ее слегка отбросило назад. Этого тут точно не было по пути в ЗКП, так как она отчетливо видела свои маркеры на стенах сквозь этот невидимый барьер.
– Ага, все-таки передумала?
Селена, сама удивляясь своему спокойствию, встала в позу “руки в боки”.
Словно отвечая ей, пространство напротив ее шлема словно превратилось в поверхность воды, по которой пошли концентрические круги, словно кто-то бросил камень в воду. Поверхность потеряла прозрачность и приобрела почти ртутный блеск.
– Так… Уже лучше… И как будем общаться? Как с Барабашкой – один стук – да, два стука – нет? В двоичном коде?
Страха не было вообще… Никакого… Сознание Селены как бы расщепилось надвое. Одна ее часть была в глубоком шоке, почти в истерике, не столько от происходящего, сколько от собственного спокойствия. Другой ее части реально все было пофиг.
– Я не знаю как там у вас русалок заведено, но у людей при встрече принято здороваться, прикасаясь друг другу руками. Это показывает дружественность намерений, вот так… – с этими словами Селена протянула руку, как бы для рукопожатия.
В следующую секунду по поверхности ртутной мембраны снова прошла мелкая рябь из концентрических кругов и в центре возникло нечто похожее на остановленный во времени всплеск – как при падении капли в воду – когда капля сперва продавливает зеркало воды вглубь, а потом сила натяжения воды подбрасывает ее обратно вверх на некоем подобии водного столбика.
Селена улыбнулась и совершенно спокойно прикоснулась к этому “щупальцу”. Ничего не произошло. На ощупь, на сколько об этом можно было судить при прикосновениях через перчатки скафандра, это напоминало по плотности что-то типа густого мармелада. Почему-то именно это сравнение пришло сейчас Селене в голову. Но, скорее всего, это было чем-то вроде энергетической материи. Оно уплотнялось и меняло видимую форму, не имея при этом материальной оболочки – только энергетический контур с зарядом, распределенным в трехмерном пространстве.
К реальности Селену вернул звуковой сигнал в шлеме – шкала запаса воздуха подошла к красному сектору. Словно проснувшись, Селена обнаружила себя стоящей в коридоре крейсера с протянутой вперед рукой. Коридор впереди был совершенно пустым.
– Никогда больше не пить перед полетом… – пробормотала она и быстрым шагом направилась обратно к выходу.
Оказавшись на корабле, она постаралась не думать над вопросом “что это было?”, а просто запустила двигатель и направилась в место с координатами, из которых был принят сигнал о катапультировании от Лестера. Корабль набрал максимальную скорость и она активировала ФСД. Во время пятисекундного отсчета перед выходом в суперкруиз, она услышала какой-то щелкающий звук со стороны кормы – как от статического разряда.
Надо отменить выход в суперкруиз и выяснить – что там щелкает. Она опоздала на тысячную долю секунды. Корабль затянуло в голубой конус и он ушел в суперкруиз.
До места с нужными координатами было меньше двадцати секунд полета. За десять секунд до расчетного времени Селена привычно сбросила скорость, готовясь произвести безопасный дроп, но тут сзади раздался громкий хлопок, моргнуло освещение, и корабль выбросило в обычное пространство. Речевой информатор бесстрастно оповестил об отказе ФСД.
– Да что ж сегодня за день-то такой, а?
Активировав на правой приборной панели сводку о состоянии систем она поняла, что это конец: статус ФСД – ноль процентов, заряд АПР – ноль.
Селена прикинула расстояние до точки катапультирования Лестера по маркеру – порядка двух часов полета на текущей скорости.
– Я все равно тебя найду, милый… – проговорила она и обреченно улыбнулась
“Старый конь борозды не портит”
Уже на подлете к точке Селена провела полное сканирование окружающего пространства. Вокруг было просто море обломков разной величины. Тут была просто каша из остатков кораблей: разбитые на части корабли Таргоидов, напоминающие раздробленные цветки ромашки с причудливыми закрученными спиралью лепестками, остатки кораблей Землян – от мелких кусков обшивки, до почти целых корпусов кораблей разных типов. Суммарное количество объектов, от мелких до крупных, переваливало за тридцать пять миллионов. Приблизившись к полю обломков, занимающему приличный объем пространства, Селена погасила скорость, оглядела кабину своего корабля и с грустью произнесла:
– Похоже, мы отлетались с тобой, брат… Все… Приехали…
Она любила своего “Питошку”. К тому же, они с ним были ровесниками. Он всегда выручал ее и был надежнее современных кораблей той же модели. Этот корабль покинул стапели космической верфи, где его собрали, как раз в год ее рождения – почти тридцать пять лет назад, как раз накануне общей модернизации производства кораблей. Он был одним из последних кораблей своей серии, на которых все еще применялись силовые установки, или проще говоря – реакторы, работающие на тяжелых металлах и использующих ядерный распад. Современные реакторы работают на более дешевом и безопасном топливе – на водороде, который также используется и в качестве топлива для двигателей. Просто и удобно. Даже при катастрофе или взрыве такого современного корабля не происходит радиоактивного заражения продуктами ядерного распада. Много раз к ней приставали представители общественных организаций и разного рода экологические инспекции с требованиями заменить реактор корабля на новый и экологически чистый, но она любыми путями, либо уходила от разговора, либо просто, пообещав “непременно заменить реактор в следующем доке”, улетала в другую систему, где повторялось все то же самое. Несмотря на свой почтенный возраст, ее реактор работал исправно. Благодаря отличному экранированию, фоновое излучение полностью отсутствовало. Конструкция кожуха реактора корабля предполагала его использование в боевых условиях и была соответственно усилена броней. Именно эта особенность ее корабля сейчас оказалась решающей. Любой новый корабль в подобной ситуации проживет ровно столько на сколько хватит запаса водородного топлива. А его запас, как правило, не был особенно большим. Зачем таскать большой запас топлива, если можно дозаправиться практически в любой момент от подходящей звезды или в любом порту? А вот – на тебе… Ни до порта, ни до звезды – не доберешься теперь. Селена привыкла из любой ситуации стараться извлечь максимум пользы. Надо действовать последовательно. Задача номер один – найти спасательную капсулу Лестера. Дальше, … а дальше – “будем посмотреть” – как говорил ее отец. Возможно, следующим пунктом в распорядке дел будет попытка починить ФСД. Вопрос – что в нем подохло с таким “Ба-бахом”?… Временем она не была ограничена. Система регенерации воздуха, входящая в состав комплексной системы жизнеобеспечения, была способна проработать достаточно долго, благо запас сменных фильтров всегда был на борту в избытке. Предусмотрительно загруженные на борт перед вылетом синтезаторы пищи и водоочистная станция, могли работать от любого источника энергии, например – все от того же реактора, а благодаря солидному запасу картриджей к пищевому синтезатору и с учетом всего одного члена экипажа на борту – смерть от голода и жажды ей не грозила лет десять, плюс в ее распоряжении была миниатюрная оранжерея – детище Селесты.
– Ну что ж, времени у нас “вагон и маленькая тележка”, – обращаясь к кораблю произнесла она: – поищем Лестера,.
Она попыталась настроить на сканере фильтр объектов на габариты спасательных капсул, исключив из списка всё что мельче и крупнее, но все равно, получился список из нескольких сотен тысяч объектов. Уже лучше, но все равно – одичаешь и съедешь с катушек последовательно все облетать. К тому же, в ближайшей перспективе наклёвывалась одна проблемка – топливо для двигателя. Установленный на борту бак на шестнадцать тонн был заполнен на семь процентов. Ситуация была близка к полной заднице. Слишком много топлива сожрал перелет сюда от точки аварийного дропа.
Селена сидела в кресле и разговаривала вслух:
– Вопрос – где брать топливо? Именно “брать”, а не “взять”. “Взять” – это на один раз. А поиски имеют все шансы затянуться надолго, так что одной дозаправкой тут дело не ограничится… – Селена аж подпрыгнула в кресле: – Точно! Дозаправка! Танкер!!! Тут должен быть танкер!!!
Игорь рассказывал про покинутый экипажем танкер, которому во время боя выжгло маршевые двигатели. И он как раз должен был быть где-то рядом. Она внесла новые параметры поиска – по габаритам танкера – плюс-минус чуть-чуть. Стараясь максимально экономно расходовать топливо, она начала облет всех подходящих по габаритам объектов. Танкер оказался двенадцатым по очереди. К этому времени топлива оставалось три процента. Селена облачилась снова во внешний скафандр и полетела к танкеру. Внешние гигантские шары топливных резервуаров были целыми. Отлично. Теперь надо как-то заставить танкер произвести дозаправку ее “Питона”. Разъем топливного порта на шланге-передатчике был стандартным для кораблей старого образца. Новые заправлялись через разъем поменьше. Из-за этого на ее “Питоне” для дозаправки от новых топливных портов стоял переходник, который Селена в настоящий момент снимала. Тип разъема топливного порта – еще один “плюсик” к достоинствам ее старенького “Питошки” в данной ситуации. Минут пять ушло на пристыковку шланга. Минут десять на подключение электропитания от “Питона” к танкеру. Еще два часа на зарядку аккумуляторов танкера от “Питона” через кабель. Но цель была достигнута – после проверки герметичности топливной магистрали ее корабль был заправлен. Судя по датчикам танкера на борту топлива было минимум на сотни таких полных дозаправок.
Вернувшись на борт и уже снимая скафандр Селена произнесла, снова обращаясь к своему кораблю:
– А мы с тобой, брат, еще потрепыхаемся! Рано нас с тобой списывать…
После этого началась череда перелетов от точки до точки с осмотром катапультированных капсул. После ЗКП “Терминуса” она спокойней стала реагировать на погибших вблизи. Часто ей попадались разбитые или разгерметизированные капсулы, но, к счастью, капсулы Лестера среди них не было. Так прошла неделя. Селеста сидела в кресле пилота и помечала осмотренные за сегодня объекты на терминале сканера. Сегодня, по идее, должны будут выпустить из госпиталя Селесту. Как она там? Селена сейчас, как и каждый день, смотрела на голографический снимок в своем чипе, где они с ней были сняты на какой-то базе в местной забегаловке, где они что-то отмечали.
– Прости, детка, но теперь ты там сама по себе. Так уж вышло, дочка, но я тут застряла и, видимо, навсегда.
На глаза навернулись слезы и голографическое изображение “поплыло” перед глазами. Она отвела взгляд и посмотрела через лобовое стекло на болтающийся неподалеку обломок какого-то корабля, возле которого она решила закончить на сегодня поиски и передохнуть до завтра. Так когда-нибудь и она превратится в такой же холодный и мертвый объект в этом море обломков. Перед глазами все плыло от слез. Она смахнула слезы и подняла глаза к потолку кабины, чтобы просушить глаза. Через полминуты она снова была готова заниматься работой за терминалом. Странно, но буквы на терминале она видела довольно четко, а картинка снаружи по прежнему “плыла”… Селена протерла рукавом глаза, но это не помогло. За лобовым стеклом продолжало все слегка “плыть”. Вспомнилось то странное видение на борту “Терминуса”, которое она со временем списала на переутомление и спиртное в крови. Сейчас она была совершенно трезвой, не очень-то усталой, но все происходящее было похоже именно на тот случай.
– Так, Русалка, ты что ли?
Картинка за стеклом привычно пошла кругами и из нее выдвинулся усик-щупальце, напоминающий застывший всплеск капли, как в прошлый раз. Селена улыбнулась и протянула руку в ответ…
Странные подружки
Предположение Селены об энергетической природе этого “существа” подтвердилось. “Усик” протянулся сквозь стекло в кабину корабля к руке Селены не замечая физических преград. Она уже ничему не удивлялась.
– Ну здравствуй.
Селена дотронулась до “усика” рукой и тут произошло нечто странное.
Ее сознание словно подхватило и понесло в каком-то вихре, хотя она совершенно четко понимала, что при этом она все еще сидит в кресле в кабине своего корабля. Ощущение головокружительного полета сменилось некой ментальной паузой, после чего пришло новое. Это было ощущение. Точнее – чувство. Казалось, что ей было не понятно что-то, и от этого она не знает что делать дальше. Ничего конкретного, просто какой-то некий образ этого ощущения. При этом Селена не знала какой вопрос она хочет задать, но чувство потребности в ответе на некий вопрос не исчезало. Состояние напоминало какой-то полусон, но при этом не терялась полностью связь с реальностью. Селена по прежнему ощущала у себя в руке теплое “мармеладное” щупальце, от которого исходило ощущение дружелюбия и покоя.
– Русалка, так это ТЫ хочешь что-то спросить у меня? – толи сказала, толи подумала Селена.
Тут же ее накрыло чувством радости и ощущением того, что все идет правильно.
– Понятно, ты общаешься не образами, а чувствами. Мне так сложно будет тебя понять. Попробуй хотя бы сочетать чувства и образы.
=
Возникло чувство сомнения в том, что ее (его?) правильно поймут.
=
– Не сомневайся, давай попробуем с чего-то простого.
Снова Селену куда-то понесло в каком-то вихре.
Через долю секунды или через столетие пришло видение…
=
Тьма…
Полная и густая тьма
Вдруг откуда-то возникла искорка, как от костра.
Через какое-то время она распалась на две.
В свою очередь те две искорки разделились на другие новые искорки, и так еще и еще.
Пришло осознание того, что эти искорки были живыми.
Селене они напомнили светлячков.
Их количество росло, заполняя собой тьму.
Они непонятным образом плавали в этой тьме и общались, делясь друг с другом радостью от существования: Как же это замечательно – быть, существовать, осознавать радость от этого, испытывать восторг от того, что рядом с ними есть такие же светлячки!
Потом среди светлячков вдруг возникло чувство тревоги.
Какое-то странное облако надвигалось на них со стороны.
Облако было большим и древним.
Оно излучало голод.
Оно всегда питалось такими светлячками.
Часть светлячков отделилась от их общего скопления и ринулась на это облако.
Соприкоснувшиеся с ним светлячки гасли.
Каждый светлячок, перед тем как погаснуть, поглощал часть этого облака, при этом излучая чувства мучения и страха от того, что он перестает существовать… и еще чувство тоски по другим светлячкам. Это чувство было намного сильнее чувства страха от наступающего прекращения бытия…
Излучая гнев, страх и непонимание – почему в этот раз облако поглощали сами светлячки, облако отступило и ушло.
Но часть светлячков навсегда исчезла, после соприкосновения с облаком. Они перестали существовать, перестали излучать радость, наполнявшую тьму…
Печаль переполнила сознание.
Печаль и непонимание. Ведь летевшие на облако светлячки были свидетелями того, как исчезали другие светлячки в этом облаке, но все равно летели на него, излучая печаль об уже угасших светлячках, тоску по светлячкам, оставшимся в общей группе, и гнев, направленный на облако. Неужели они не осознавали опасность?
=
Наступила тишина в сознании и чувство ожидания ответа.
– Они знали, на что шли,- ответила ни то вслух, ни то мысленно Селена.
– Они сознательно гибли, понимая, что этим они спасают от гибели остальных. Не знаю, сможешь ли ты осознать некоторые понятия, но попробую объяснить. Для продолжения существования нашего вида в целом, отдельные особи в критических ситуациях сознательно жертвуют собой. Это поведение, видимо, трансформировалось из инстинктов продолжения рода, заботы о потомстве, пусть даже не прямого своего потомства, а потомства вида вообще, путем защиты территории, даже ценой собственной жизни. Но, при этом, гибель – не является целью. Целью всегда является нейтрализация внешней угрозы для существования вида.
=
Чувство понимания объяснения и одновременно непонимания причины.
=
– Всю историю существования нашего вида мы боролись за это существование. Скажем так – жестокие внешние условия по естественному отбору.
=
Понимание.
Непонимание причин нахождения “объясняющего” в месте гибели ему подобных.
=
– Ты правильно поняла те эмоции перед гибелью некоторых особей – тоска по оставшимся. Очень часто между некоторыми особями нашего вида по отношению друг к другу образуются эмоциональные связи. Между некоторыми особями эти связи становятся настолько сильными, что образуется устойчивое чувство привязанности одной конкретной особи к другой конкретной особи. Часто эта связь приводит особей к размножению. При гибели одной такой особи другая особь чувствует тоску и эмоциональные мучения от исчезновения той, с которой у нее установилась такая связь, вплоть до отрицания в собственном сознании факта гибели той особи.
Это основано на отсутствии у нашего вида ментальных возможностей удаленного определения факта гибели конкретной особи. Основываясь на вероятности благоприятного стечения обстоятельств для пропавшей особи, оставшаяся особь пытается ее найти, чтобы снова быть вместе. Я ищу тут свою пропавшую “вторую особь”.
=
Понимание причин тоски “объясняющего”.
=
Как и в первый раз, Русалка, прервав ментальный контакт, исчезла резко и сразу.
– Надо будет тебя научить еще и прощаться, а не только здороваться. – усмехнулась Селена и продолжила свое занятие с терминалом радара, как будто ничего необычного только что не произошло.
Через несколько дней Русалка объявилась снова. Она видимо специально подгадала момент, когда Селена снова будет в корабле и без скафандра. Селена заметив “круги на воде” улыбнулась ей уже как старой знакомой.
– Ну привет, Русалка, заходи в гости! – приветливо произнесла Селена, удобнее усаживаясь в кресле. После “Рукопожатия” они снова начали этот необычный разговор.
Такие встречи и разговоры по “вечерам” вскоре уже вошли в привычку. Как понимала Селена, таким образом Русалка познавала расу людей. Как выяснилось, из таких разговоров, Русалка была не единственным представителем своего вида. Она определяла себя как “единицу большого, состоящего из множества подобных познающих единиц”. Селена рассказывала ей о людях в целом и себе в частности, о Лестере, о Селесте, о своем отчаянии и о своей надежде.
Дни Селены стали похожи друг на друга. Проснувшись “утром” по таймеру, она приводила себя в порядок, завтракала, летела на дозаправку к танкеру, если это было нужно, и методично облетала все намеченные на текущий день объекты. Потом она снова приводила себя в порядок, ужинала и отмечала на радаре цели на завтра, Если заглядывала в гости Русалка, то болтала с ней, если нет, то ложилась спать. Иногда она находила среди обломков что-то, что могло пригодиться в ремонте ФСД и тогда она посвящала день-два попытке ремонта, хотя прекрасно понимала, что ремонт не поможет.
Так незаметно дни складывались в недели, недели – в месяцы. Незаметно время ее пребывания в системе перевалило за год.
В то “утро” неожиданно к ней заглянула Русалка.
– Доброе утро, подружка! – улыбнулась своей знакомой Селена. Она только вышла из душа и еще даже не успела одеться.
– Что-то ты сегодня рано… – начала было Селена, но Русалка стремительно метнула к ее руке свою “руку”.
=
Счастье от встречи. Спешка. Один из искомых предметов с остановленным в жизни живым, похожий на те, что ищет “объясняюший”. Скоро он испортится большим быстро летящим в котором нет неживых. Не получается самостоятельно замедлить большого. СПЕШКА
=
– Поняла, не можешь сама остановить обломок, веди!
Селена на бегу кое-как обтерлась полотенцем и, отбросив его на пол, голышом метнулась в кресло пилота. Русалка уже была снаружи корабля и приняла вид светящегося шара. Она начала удаляться от ее корабля. Селена запустила двигатель и полетела за ней следом.
Находка
Обломки кораблей не висели на одном месте. Они постоянно двигались каждый по своей траектории.
Да, за прошедшие годы многие обломки в этом скоплении уже практически остановились, сталкиваясь друг с другом, меняя направление движения и гася друг об друга скорости, но, в некоторых случаях, попадались и такие, которые еще не встретили на своем пути ничего обо что затормозить, и мчались по своим собственным орбитам вокруг местной звезды. Это был как раз тот самый случай.
Стараясь не упустить из вида Русалку, Селена шла на максимальной скорости периодически лавируя между обломками. Иногда, обогнув один обломок приходилось тут же резкими маневрами менять траекторию, уходя от столкновения со следующим, прятавшимся до этого за первым. В такие моменты она ругала себя за то, что так не вовремя пошла мыться, и теперь скользила на голой и мокрой заднице по всему креслу, своими неровностями и обводами явно для этого не приспособленному. Селена включила реверс тяги, как только увидела спасательную капсулу на которую уже на удалении километра несся большой обломок “ромашки” таргоида. Столкновение с обломком, при такой его скорости, просто разобьет спасательную капсулу в хлам. Выбирать методы не было времени. Быстро прикинув на глаз скорости – свою и несшегося обломка, Селена ударила по кнопке открытия внешней створки грузового люка и, на максимально допустимой для такого маневра скорости, ювелирно точно поймала капсулу в раскрытый люк. Тут же речевой информатор корабля подтвердил подбор груза. Закрыв внешний люк она резко врубила форсаж, уходя с траектории несущегося обломка. Они разошлись с ним в нескольких десятках метров. Отлетев в безопасное место, Селена положила корабль в дрейф. От напряжения такой гонки она вся взмокла. Кресло под ее задницей было мокрым ни то от стекшей с нее воды после душа, ни то от пота. Она подняла с пола брошенное полотенце, протерла им кресло и усмехнувшись пробормотала, обращаясь к кораблю:
– А-то еще скажешь, что я тут уписалась со страху. Ну вот, теперь снова придется идти в душ.
Через пять минут, одевшись в летный комбинезон, она спустилась в грузовой отсек, куда из магнитной тормозящей ловушки подборного створа гравитационным лифтом переместило поднятую на борт капсулу. Она висела в магнитном поле рядом со стеллажом. На стене грузового отсека, обозначая свое присутствие, скромно плескалась волнами Русалка, наблюдая за Селеной. Запрыгнув на стеллаж, Селена сперва коснулась капсулы токосъемником – металлическим штырем на композитной штанге, соединенным проводом с бортовым энергонакопителем, чтобы снять ее статический заряд, и заглянула в смотровое окошко под которым светилась зеленая лампочка и мигала красная. Стекло было залеплено какой-то пылью, налипшей со временем на капсулу из-за статического заряда. Смахнув рукой слой пыли, она заглянула через стекло внутрь. Пилот в капсуле был в летном шлеме с закрытым забралом. Из-за недостаточной освещенности было невозможно разглядеть лицо. Селена оглядела капсулу и нашла чуть ниже сервисный лючок в полуметре от смотрового стекла. Сняв с лючка крышку, она нашла под ней небольшую панель с датчиками и кнопками. Найдя там включение внутренней подсветки, она нажала на кнопку.
С замиранием сердца Селена медленно перевела взгляд на стекло…
– Лестер… – выдохнула она и, придерживаясь рукой за капсулу, будто бы моментально обессилев, села на стеллаж рядом. Селена повернула лицо к Русалке и срывающимся голосом произнесла:
– Ты нашла его, понимаешь? Ты нашла ИМЕННО его.
Стрельнув тонким усиком в Селену, Русалка “спросила”:
=
Растерянность. Идентифицируются не все эмоции у “объясняющего”. Распознаны: радость, печаль, отчаяние. Невозможность определить доминирующую эмоцию.
=
– Все хорошо, дурашка, все хорошо… – Селена устало улыбнулась.
– Иногда люди испытывают настолько сильные эмоции, что только логически можно понять какая эмоция доминирует. Сейчас доминирует сильная радость и благодарность тебе за то что ты нашла. Это именно та особь, которую я искала.
=
Причина печали и отчаяния не ясна.
=
– Найти эту особь было самым важным. Теперь новая цель – вместе вернуться к потомству. Это вызывает печаль. Корабль поврежден и исправить это невозможно. Пока не ясен способ достижения цели по воссоединению с потомством. Это вызывает отчаяние.
=
Если перемещение к потомству не выполнимо надо переместить потомство к “объясняющему”. Это будет решением?
=
– Нет, потомство еще не созрело для самостоятельного перемещения. На это надо время. – усмехнулась Селена сидя на стеллаже рядом с висящей в магнитном поле капсулой Лестера.
=
Ожидание созревания потомства является решением?
=
– Да, но это будет длиться отрезок времени, намного превышающий допустимый. На этом корабле закончатся запасы ресурсов, необходимые для поддержания моей жизни.
=
Поиск ресурсов на мертвых кораблях является решением?
=
– Слишком мала вероятность обнаружения необходимых и пригодных к использованию ресурсов. Данное решение исключается из возможных вариантов. Также, вероятность своевременного обнаружения потомством этого корабля до завершения моего жизненного цикла близка к нулю.
=
Для дальнейшего поиска решений нужна оценка возможности перевода “объясняющего” в состояние остановленной жизни.
=
– Да, я могу лечь в криокапсулу. Это отменит постановку задачи поиска ресурсов.
=
Оценка существующих условий
Задача объединения с потомством в допустимый временной отрезок имеет единственное решение:
Поиск потомством “объясняющего”
Для достижения решения необходима корректировка причинно-следственных связей в последовательности разрозненных событий без негативных последствий для вовлеченных в корректировку особей. В решении учтен негативный результат попытки первого контакта в прошлом с другими особями вида “объясняющего”. Временной отрезок до начала корректировки ограничен и равен одной доле от разделенного на восемь равных долей срока пребывания “объясняющего” среди мертвых кораблей. Нужно согласие “объясняющего” для инициации корректировки.
=
– То есть, грубо говоря, у меня чуть больше полутора месяцев на согласие твоего вмешательства в происходящие события. Понятно. А что за негативный первый контакт, о котором ты упоминала? И зачем тебе мое согласие?
=
Первым контактом была проведенная разовая принудительная изоляция группы особей вида, для оценки адаптивных способностей в новых условиях. Это привело к преждевременному завершению жизненного цикла всех особей, из-за проявленных негативных эмоций по отношению друг к другу и сознательным нарушением структурной целостности физических оболочек друг друга. Это событие показало невозможность продолжения жизненного цикла особей после значительных нарушений целостности физической оболочки. После этого все взаимодействия с вашим видом были прекращены, а изучение происходит только путем пассивного наблюдения за группами или отдельными представителями вида в естественных условиях. Текущее взаимодействие с “объясняющим” осуществляется по инициативе самого представителя вида и не противоречит условию пассивного наблюдения за видом в целом. Согласие “объясняющего” необходимо в связи с тем, что вовлеченные в происходящие локальные события представители вида будут в последствии напрямую связаны с “объясняющим”. Корректировка в целом может привести к изменениям в причинно-следственных связях последовательности событий без негативных последствий для вовлеченных в корректировку особей.
=
– Ясненько… Дай мне какое-то время все это осмыслить и “разложить по полочкам” в голове, ладушки?
=
Напоминание о конечности временного отрезка на принятие решения
=
– Да, я помню. День-два я думаю мне хватит. Заходи завтра.
Пустив “круги на воде”, Русалка исчезла.
Селена встала на ноги и снова посмотрела на Лестера сквозь бронированное окошко. Она тепло улыбнулась мужу и разведя руками, как бы извиняясь за произошедшее тут, шутя произнесла:
– Ничего не спрашивай, сама в шоке…
Ледяная прорубь
Долго раздумывать не было смысла. Альтернативы не было никакой. Абсолютно. Все возможные уловки и хитрости при попытке ремонта ФСД были уже перепробованы Селеной, но ни одна из них не сработала. Не доверять Русалке Селена не могла. За все время их общения Селена поняла, что более бесхитростных созданий матушке-природе не создать больше никогда. В конце концов – даже хорошо, что раса Русалки не пошла на контакт с человечеством. Они наивные думают, что этим они защищают нас. На самом же деле – это защищает их самих от подлости и хитрости людей.
До назначенной встречи с Русалкой еще было время, и Селена слетала еще раз к огромному остову корабля, который использовала под склад для найденных ею за полтора года поисков Лестера активных спасательных капсул. Нет, ну на самом деле, – не бросать же их снова – коль нашла? Выйдя наружу в скафандре, она подлетела на ранце к огромной нише в корпусе, образовавшейся от взрыва того корабля. В нее она, все это время, складывала найденные криокапсулы. Тут было более тысячи работающих криокапсул, сложенных рядами и сцепленных между собой. Обведя прощальным взглядом дело своих рук, она усмехнулась: в который раз ей это напомнило пчелиные соты. Зависнув напротив них, она приложила руку к шлему в жесте воинского салюта и по сложившейся у нее традиции заговорила с ними:
– Ладно, ребята, мне пора баиньки, а вы тут не ссорьтесь и не толкайтесь. Даст Бог – найдут нас с вами. По крайней мере – я на это очень надеюсь. Русалка обещала помочь привести сюда Селесту. А моя дочь – прям как я – шустрая и деловая… Так что шансы у нас с вами есть… Ну все, мальчики и девочки, надеюсь скоро увидимся…
Она махнула им рукой, словно они могли ее видеть и слышать, и развернувшись, направилась к кораблю…
…Проведя остаток дня за уборкой и подготовкой корабля к консервации, она, временно отключив гравитацию, перенесла криокапсулу Лестера в отсек управления. Закрепив ее на полу отсека, Селена снова активировала искусственную гравитацию, еще раз проверила состояние систем капсулы и подключила ее к питанию от реактора корабля, чтобы сэкономить ее собственный энергоресурс. Все, дело сделано.
Селена еще раз сходила в душ и долго там нежилась под струями теплой воды. Закончив с приведением себя в порядок, она еще раз прошла по отсекам, хозяйским взглядом осмотрела свой летающий дом, после чего села в кресло пилота и стала ждать появления Русалки. Не прошло и получаса как ее подружка прилетела, и, в знак приветствия, пустила “водные круги” на потолке и “стрельнула” в Селену своим “усиком”.
– Привет, подружка. А я уже тебя жду. – Селена приветливо улыбнулась.
=
Радость от встречи. Счастье от осознания оказанной помощи в поисках остановленной в жизни искомой второй особи.
Необходимость выбора со стороны “объясняющего” приемлемого срока для объединения с потомством. Мало сведений о доминирующем критерии определения достаточности созревания потомства для его перемещения к “объясняющему”. Есть несколько возможных вариантов развития событий, разнесенных по срокам и причинно-следственным связям. Самый ранний срок соответствует четырем срокам пребывания “объясняющего” среди мертвых кораблей. Будет ли к тому времени, по меркам расы “объясняющего”, достаточной степень созревания потомства для самостоятельного перемещения к “объясняющему”
=
– Понятно… почти пять лет – самое раннее… – Селена вздохнула. – Ну что ж, давай так – если раньше никак.
=
Такая вероятность последовательности событий возможна только при привлечении в помощь потомству сторонних особей, близких к потомству и друг к другу по психотипу и конфигурации ментальной матрицы. Требуется согласие “объясняющего” на проведение такой корректировки.
=
– Как ты говорила – без негативных последствий для них?
=
Без негативных последствий для всех вовлеченных в данную корректировку причинно-следственных связей особей.
=
– Такой расклад годится… Я, в принципе, уже прямо сейчас готова лечь в анабиоз… А мы встретимся с тобой снова – после моего “объединения с потомством”?
=
При возникновении такой потребности у “объясняющего” контакт может быть возобновлен в любой точке пространства и инициирован ментальной командой “объясняющего”. Условие осуществления такого контакта – не привлечение к контакту особей, не вовлеченных в данные локальные события с целью не нарушения принципа пассивного наблюдения за видом в целом.
=
– Отлично… тогда – начали?
=
Ответ положительный. Инициирована корректировка причинно-следственных связей.
=
– Хорошо… Что ж, до встречи, подружка, а меня ждет ледяная прорубь… – Селена улыбнулась Русалке. Она вспомнила как в детстве на Земле она каждый год бегала зимой на речку купаться в проруби на Крещение. Сейчас она ощутила такую же нервную дрожь во сем теле, как перед прыжком в плескающуюся среди льда холодную воду. Она медленно втянула носом воздух, также медленно выдохнула. Селена, закрыв глаза, активировала запуск системы криосна. Ее кресло за секунду трансформировалось в криокапсулу. После герметизации стыков в криокамере напротив ее лица засветилась зеленая лампочка, подтверждая штатную работу системы. В следующее мгновение все ее тело пронизал ледяной холод, но угасающее сознание успело уловить теплый ласковый импульс посланный ей Русалкой:
=
… Мы еще встретимся…
=
А вот улыбнуться в ответ Селена уже не успела – запустился процесс криостазиса.
Танцы с огоньком.
…Дико не хотелось открывать глаза… В гудящей голове снова и снова проносились отзвуки событий последних дней, словно кадры уже виденного фильма…
… Голос Командира Авиа Группы (или сокращенно – КАГ) в динамиках шлема каждый раз вызывал холодок в груди и замирание сердца. Адреналин просто кипел, сердце бешено колотилось в ожидании – ведь нет ничего хуже ожидания. Когда же объявят вылет для “Killer Bees” (Пчел убийц). Вот и опять КАГ орет на общем канале:
– “Спартанцы” – перегруппировка, отойти за линию контакта. “Бешеные псы” – все кто остался отходите… собраться в точке рандеву. Внимание! “Пчёлы” и “Бродяги” – готовность 10 секунд!
“Ну наконец-то!” – мелькнула в голове мысль. Руки привычно обхватили поудобнее ручки управления: левая – рычаг управления двигателями (РУД), правая – ручку управления. На лобовом стекле пошел, тянущийся мучительно долго, как в дурном сне, обратный отсчет. Поднялся створ бронированной заслонки ангарной палубы и сквозь энергетическую мембрану стало видно звезды – холодные, далекие и безразличные. По взлетной палубе побежали курсовые огоньки – словно без них было не понять куда надо лететь. СТАРТ!.. Рывок ускорения вдавил в спинку кресла, корпус корабля-носителя унесло куда-то назад из поля зрения. Теперь это все стало не важно. Важным стал рой отметок на радаре – зеленых и красных. И еще – голос КАГа:
– “Бродяги” – прикрывать корму “Терминуса” на удалении 250, “Пчёлы” – прикрыть отход “Бешеных псов” к точке рандеву.
Странное ощущение, когда руки, как бы отдельно от головы, сами выполняют все действия по управлению истребителем. Голова, избавившись от эмоций, быстро и четко принимает решения и сосредоточена на отслеживании маркеров на радаре и поиском навигационных отметок на индикаторе лобового стекла. Глаза видят все предельно четко в секторе обзора на все сто девяносто градусов, причем и периферийным зрением, а не только фронтальным. Мозг словно плывет в информационном потоке, видя все сразу и реагируя на все изменения. Удерживая боевое построение, эскадрилья рванула в указанную точку пространства, где кипел бой. От эскадрильи “Бешеных псов” осталась лишь жалкая горстка потрепанных истребителей, которые погибали, но удерживали натиск Таргоидов. Пилоты прикрывали друг друга, но численный перевес врага был ощутимым. На подлете к зоне боя эскадрилья “Пчел-убийц” рассыпалась тюльпаном и ворвалась в бой. Время как бы растянулось и пошло замедленно… На самом деле просто стал намного быстрее работать мозг. Не надо было поворачивать голову или глаза в сторону, чтобы увидеть что происходит где-то сбоку. Периферийное зрение сейчас работало также превосходно. Руки сами выполняли манипуляции с ручками управления кидая корабль в новые крутые виражи. Организм полностью слился с истребителем. Это было то самое состояние боевого транса, когда ты не задумываешься над своими действиями, а как бы плывешь в потоке событий, время от времени производя какие-то действия. Мозг отслеживал лишь общую картину, частностями занимались руки, глаза и уши. В потоке переговоров пилотов не было суеты или паники. Все говорили спокойно и четко. Даже когда они сообщали о гибели – напарника или своей собственной. Эмоций не было. Эмоции остались на палубе корабля-носителя. И, если повезет вернуться, то они непременно нахлынут, как только истребитель совершит посадку на палубе, но до той поры – их просто не было. Перед носом корабля промелькнуло несколько объектов, мозг уже знал что там двое своих и семь чужих истребителей. Параллельно в ушах раздался женский голос:
– Игорь, двое у тебя на хвосте. Рвани вправо – постараюсь снять.
– Принял. У тебя у самой – эскорт…
– Нас-рать, работаем…
В наушниках было слышно как работает пушка одного из пилотов.
– Минус один… и два…
– Мэгги уходи вверх, я ныряю.
– Давай…
Пятерка истребителей Таргоидов рассыпала строй и они рванули за двумя целями.
Захват в прицел, гашетка, взрыв, уклонение от обломков…
– Етить – колотить! “Пчёлки”! – раздался радостный голос Мэгги
– Привет ребята, а у вас тут весело!
– Да оборжаться!.. Ты кто?
– “Бульдог”… или просто Лестер..
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– .. Твою м-мать… правая плоскость… достал-таки су-ка..
– Игорь уходи, прикрою…
– Нормально, Мэгги, танцуем дальше..
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– Мэгги, я чист, занимаемся твоими..
– Да забейте – у нас тут такой вальс, не мешайте, мальчики…
– Мэгги, вниз!..
– …Ушла..
Пушка Игоря разобрала одного из висевших на хвосте Мэгги. Мозг фиксирует картинку с радара:
– К нам гости – три группы по семь…
– Вот не живется им спокойно… Что ж так мало – на нас троих-то?… Ребята, валите я их закручу пока..
– Размечтался, Игорек… минус один… Так, тут разобрались… Лестер, а ты что один-то? – Мэгги поймала несколько секунд затишья для того, чтоб перевести дух.
– Напарник – Саша – “ушел” пару минут назад..
– Жаль парня.. но мы постараемся втроём за всю тусовку… – Мэгги замолчала. Тишину прервал Игорь:
– Они уже близко. Поехали.
И снова огненная круговерть…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– Мальчики,… я закипела… – по голосу Мэгги было слышно какие перегрузки сейчас она испытывает, уклоняясь от атак роя Таргоидов.
Оружие Мэгги перегрелось и отключилось на двадцать долгих секунд для охлаждения.
Мозг отстраненно рассчитывает траектории движения и находит вариант для спасения, а губы уже сами по себе произносят в микрофон:
– Мэг, вали вправо.
Ее истребитель резко отваливает вправо…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
Новые вводные с радара для мозга, новый расчет траекторий.
– Мэг, вверх
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– Мэг, петля.
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
Мозг, ни на мгновение не отвлекаясь, фиксирует голос Игоря откуда-то из параллельной вселенной:
– Минус один.
– Я остыла, перезарядка.
– Мэг, на тебе трое, не стряхнешь, форсаж и влево!
Истребитель Мэгги рванул вперед и влево. Трассеры выстрелов противника, кажется, ушли мимо. Они явно поняли что она пока беззащитна. Форсаж.. Курс наперерез… Истребитель проскочил прямо перед носом головного истребителя противника. Тот от неожиданности резко затормозил и было метнулся в сторону, уходя от столкновения, и в этот момент в него воткнулся летящий позади него его дружок. Разлетающимися обломками зацепило еще двоих врагов… последовало четыре вспышки.
– Минус четыре…
– Э! Э!! Э!!! Мне-то оставь!!! Минус один.
Мэгги усмехнулась:
– Игорь, не жадничай. я снова в деле и моя задница все еще при мне! Лестер, с меня – пиво.
– Идет.
В динамиках голос Игоря с какой-то досадой:
– Правая плоскость все же ушла, падла… Резко дернулся… Теперь подкручивает блин…
Истребитель Игоря начал заметно ковылять. Сказывалось отсутствие оторванного крыла. Голос Мэгги с долей волнения и заботы:
– Игорь, вали на-хрен, хромая задница!.. Минус один…
– Размечталась!.. Минус один, кстати…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
Мозг фиксирует справа дымовой шлейф от истребителя с нарисованной на борту симпатичной девчонкой и надписью “Злюка”
– Мэг, у тебя дым из задницы…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– Знаю, пробита магистраль к форсажке… нас-рать… минус один…
Снова голос Игоря:
– Су-ка, как же меня мотает-то!… Попробуй тут – прицелься!… минус один..
И снова такие теплые и ставшие уже родными подколки Мэгги:
– Его, видите ли, мотает! Ну ведь попадаешь же как-то, чего гундеть-то?
– Так ты же при таком раскладе больше меня навалишь!
– С чего это я больше навалю? Если у меня дым в заднице, то это еще не значит, что я гов-нистей чем ты, минус один..
Все втроем не сговариваясь заржали..
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
– Минус один, это – “хромая задница”! – смеясь отрапортовал Игорь
– Минус один, это – “дымящая задница”. На радаре чисто. – вторила ему Мэгги.
В переговоры вклинился КАГ:
– “Бешенные псы” – перекличка!
– “Шустряк” тут
– “Злюка” тут..
… и в наушниках повисла тишина… Два израненных истребителя – все что осталось от целой эскадрильи…
…
– Это КАГ, “Псы” – в стойло на “Новгород”! “Пчелы” отойти к “Грозе” и ждать указаний
– Принято, это “Шустряк”, конец связи… Лестер, мы домой, удачи брат!
– Спасибо, Лестер, пиво с меня! – Мэгги издала чмокающий звук в микрофон.
– Счастливо ребята!
Курс на крейсер “Гроза”, … захват навигационного маркера, корректировка курса, форсаж… До крейсера оставалось около пятнадцати километров когда корпус крейсера дернулся и лопнул выпуская облако раскаленного газа. Взрывом зацепило группу истребителей эскадрильи “Пчел убийц”, которые прилетели туда раньше. Губы сами произносят:
– Это “Бульдог”, “Грозы” больше нет. Часть “Пчёл” вместе с комэском накрыло взрывом… на радаре вражеские отметки со стороны “Прометея”…
– Это КАГ, принял, “Бульдог”. Нас тут тоже метелят… пока держимся… Принимай командование эскадрильей. Вас пятеро, постарайтесь оттеснить их назад.
– Это “Бульдог”, работаем…
И опять круговерть… вспышки, маневры… мозг фиксирует показания датчиков и отметок на радаре.
– Это “Бульдог”, Таргоидов слишком много… Оттеснить – не реально… Удержим сколько сможем… Флот под угрозой.
– Это КАГ, принял. “Новгород” попытается спасти хоть часть флота и увести в прыжок… Тут месиво… “Терминус” уже на ЗКП… Флагмана больше нет… Держать, ребятки… Сколько сможете – держать…
– Это “Бульдог”, принял. “Новгороду” – удачи!
Угроза слева – уклонение…
Нырок вниз, уклонение от столкновения с обломком какого-то корабля…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
Угроза сверху – резкий маневр ухода в сторону…
– Это “Кошка”, я всё… простите, мальчики… катапультируюсь… – вспышка где-то в стороне… Марина… Ее истребитель превратился в облако остывающего газа.. Успела? … да успела – еще один маркер спасательной капсулы появился на радаре… как же их много сегодня!…
…захват, гашетка, взрыв, уклонение…
Угроза сзади и слева. – ручку на себя… форсаж… “бочка”… переворот…
Группа противника прорвалась к флоту…
Форсаж и преследование… на хвосте трое… прицел на ведущего звено врага… УСПЕТЬ!!!! …
…захват, гашетка, взрыв, реверс…
Взрывом зацепило всю группу противника, но один уцелел… пока что..
…захват, гашетка, взрыв, форсаж, разворот…
Прорыв ликвидирован…
Угроза снизу – реверс, отвал вправо, форсаж… но все же один выстрел врага настигает свою цель… От попадания отлетает кувыркаясь левая плоскость вместе с прикрепленной к ней пушкой, корабль начинает раскручивать инерцией и он ударяется оставшейся пушкой на правой плоскости об недалеко отлетевшую левую плоскость… вращения остановлено, но оружия больше нет. Прямо над головой пролетает вперед по курсу Таргоид.
Обида и злость… шипение сквозь зубы:
– Ах ты су-ка!
Затем уже громче:
– Это “Бульдог”, я подбит… Отказ оружия… Иду на таран!…
Форсаж – благо, двигатели пока работают. Таргоид явно не ожидал такого. Корпус тяжелого истребителя сминает его корпус.
– Минус один!..
Реверс!.. Нет… Всё… двигатели встали, на этот раз от взрыва не уйти…
Таргоида раскидывает в разные стороны. Несколько обломков бьют в корпус истребителя. Тут же приходит ощущение резкой боли в ногах… От такой встряски срывает с крепления какой-то модуль в кабине и кидает прямо в лицо. Шлем принимает на себя удар, но стекло шлема все же треснуло… В голове загудело, в глазах поплыли цветные круги – толи от сотрясения мозга толи от потери крови… Мозг все еще оценивает обстановку… все так же отстраненно… Три истребителя продолжают бой против целого роя Таргоидов… Трое против тридцати… Где-то в стороне взрывается большой корабль – “Каролина”… Таргоиды все же где-то прорвались… Еще немного и наступит потеря сознания. Вспыхивают красные лампы в кабине и речевой информатор начинает отчет о повреждениях: “Опасность! разгерметизация кабины, каскадный отказ систем, отказ управления…”
– Ч-черт…… зацепило… ноги… катапультируюсь…
Рука дотягивается до ручки катапульты и сжимает желтый рычаг… рывок… отстрел…
Угасающий мозг, за мгновение до темноты, цепляется за самое главное в жизни: “Селена, милая, прости… но на этот раз, похоже, мне не выбраться… Господи как же я по тебе скучаю! Поцелуй там за меня нашу малышку… Люблю тебя!”
Дальше все… вата небытия…
… Господи, как же не хочется открывать глаза… Но что-то яркое навязчиво светит в лицо… какие-то голоса… они что-то говорят… что-то хотят…
Мозг начинает медленно и нехотя просыпаться… Значит выжил, а сейчас, скорей всего, вокруг суетятся медики… Ладненько… Значит повезло… Видимо спасательную капсулу все же подобрали на какой-то корабль…
Ладно, ладно, сейчас, только отстаньте от меня!..
– Лестер, ты меня слышишь? Это я, милый…
Знакомый голос…
Селена?..
Что она тут делает?..
Понятно, это все еще бред…
Она сейчас на Земле с их малышкой…
Интересно – успел ли уйти “Новгород”?..
Тогда какой же ЭТО корабль?..
Так ладно, пора разобраться с этим…
Невероятно тяжело открываются глаза…
Две Селены…
Ясно, бред продолжается…
Непослушный язык еле ворочается, но осиливает слова:
– Прикольно…сразу две Селены!.. У меня глюки двоятся в глазах…
Селена засмеялась, но только одна из двух Селен. Как-то странно двоится в глазах… Вторая Селена стояла и смотрела на него улыбаясь, но вдруг заговорила:
– Привет, пап!…
Привыкание..
Я сидел на ступеньках у входа в госпиталь в каком-то поселении на какой-то атмосферной тераформированной планете, названий которых я даже не запомнил, смотрел на поднимающееся над горизонтом местное солнце и думал…
В голове вихрем проносились события крайних нескольких дней. Я думал: какая странная штука – привыкание… Привыкание ко всему… Прошло не так много времени с тех пор, как я вот так же сидел у входа в реабилитационный центр, не зная кто я и что делать дальше. И вроде совсем недавно я впервые увидел Селесту… а теперь мне кажется, что я знаю ее всю жизнь. Привыкание…
…Селеста, так долго искавшая свою маму, найдя ее, все равно, стремится проводить больше времени со мной, а не с ней, не говоря уже о своем отце, которого она и не знает вовсе. Привыкание…
…Селена, понятное дело, убедившись, что с ее дочерью все в порядке, все свободное время посвящает Лестеру.
…Лестер же вообще ощущает себя не в своей тарелке: как так – нет войны? Ведь для него она была в самом разгаре буквально еще вчера… но постепенно тоже привыкает к новой для себя жизни.
Все мы привыкаем к чему-то новому, постепенно отдаляясь от чего-то прежнего…
Пока Лестер три дня сращивал кости на перебитых ногах, Селена занималась переоформлением его документов, возвращая его в реальность современного мира.
Игорь и Мэгги пригнали в док на этой же планете “Домик” – “Питон” Селены, который отремонтировали на верфи, строго соблюдая запрет Селены на смену бортового реактора. Как-то само собой решили, что Селена с Лестером возьмут “Домик” себе, а Селеста со мной полетит на “Булаве” – нашем Куттере. Под домашнюю базу мы решили использовать новый порт Hauser’s Reach в астероидных кольцах в системе Робиго. Туда мы в последствии перегоним все наши корабли, которые, понятное дело, станут общими…
Мои размышления прервал звук открывающейся с “пшиком” пневматической двери. Из нее вышли сразу все наши. Селена шла, придерживая еще не очень уверенно державшегося на ногах Лестера, Селеста шла позади них с большой сумкой на плече в которой был новенький купленный комбинезон для Лестера. Сейчас на нем был его починенный летный военный комбинезон – тот самый в котором его нашли. Позади всех шли в точно таких же военных комбинезонах Мэгги и Игорь.
– А вот и мы! – увидев меня радостно улыбнулся Лестер перешагивая порог.
– Ты смотри, на собственном ходу и в парадной упаковке! – я улыбнулся ему в ответ
– А-то, блин… “Хрен ли нам – потому что мы и так – твою мать!” – Лестер хорохорился, хотя, ноги еще болели. Он старался скрыть это, чтоб не расстраивать Селену, и, еле заметно поморщившись от боли, заржал посмотрев на жену. Та ему отвесила легкий шутливый шлепок по заднице.
– Правильно – подрихтуй ему маршевую дюзу, чтоб не коптила, а то врачи упустили! – засмеялась Мэгги.
– Ох уж эти женщины с их вечным желанием что-то переделать в мужчине… – Игорь подмигнул Мэгги, но та, погрозив ему кулаком, отвесила ему такой же шлепок по тому же месту. Все засмеялись. Глядя на них совершенно не ощущалась разница в физическом возрасте. Внешне все выглядели примерно одинаково и казались все одного возраста.
До космопорта было не очень далеко, и истосковавшийся по ходьбе Лестер, не смотря на боль в ногах, настоял на прогулке пешком до космопорта. Мы шли по чистеньким улочкам этого поселения мимо аккуратных домиков, окруженных какими-то миниатюрными садиками с причудливыми деревьями и растениями.
Странно и непривычно было видеть людей в этом поселении, у которых были тут свои ДОМА, куда они возвращались каждый день после рабочего дня. Они жили и работали в этом поселении, на этой планете, и, казалось, для них понятие “бескрайняя Галактика” над головой сменилось вполне привычным понятием “просто небо”, несмотря на то, что именно оттуда они когда-то спустились на эту планету. Для них работать и жить тут – было вполне нормально и привычно. Да, действительно, странная штука – привыкание…
Добравшись до космопорта мы разбрелись по кораблям – Игорь и Мэгги направились к своему “Крайту”, Селена с Лестером – к “Питону”, а мы с Селестой – на наш Куттер. После старта все три корабля взяли курс на систему Робиго, где было решено устроить праздничный ужин на борту “Домика”.
Когда за столом был произнесен тост за удачное возращение Лестера, Селена взяла слово.
– Мэг, Игорь и Лестер,.. ребята, вы пока не знаете, но вся эта история с поиском и спасением – произошла из-за меня. Алекс и Селеста понимают о чем я говорю. Пришло время узнать об этом и вам… но с одним условием… вы никому не расскажете о том что я вам расскажу.
Ничего пока не понимающие Лестер, Игорь и Мэгги согласно закивали.
Селена начала свой рассказ про Русалку, который мы Селестой уже слышали. Под конец рассказа Селена произнесла:
– Именно благодаря Русалке мы все сейчас тут. Не будь Русалки – Алекс просто погиб бы в застрявшей в корпусе корабля спасательной капсуле при взрыве корабля. Именно Русалка утащила его от места взрыва на планету с Шатателем. Алекс не встретил бы Селесту, так удачно уставшую накануне от таскания обломков чебурашки. Не сверкни Русалка на солнышке из пустыни – Селеста не нашла бы этого чебурашку вовсе, казалось бы “случайно” сбитого Шатателем несколькими днями ранее, когда он пытался скрытно сесть на планете со спасательной капсулой с Алексом… Вся эта цепочка событий была сгенерирована Русалкой, этим чудом природы, с одной целью – помочь мне. Потому что она, общаясь со мной, впервые ощутила себя не просто частью ее родной видовой общности, а самостоятельной сущностью, личностью у которой появился друг, тоже считающий ее своим другом… Где ты, подружка?
Селена посмотрела на стену корабельной рубки. В следующий момент стена словно зашевелилась как поверхность воды по которой пошли круги…
– Ну привет, подружка! Спасибо тебе за помощь! Ребята, знакомьтесь – это Русалка….
В этот момент я подумал, не в первый раз за день: странная вещь – привыкание… Эти двое – Русалка и Селена тоже привыкли друг к другу не смотря на огромную пропасть между нашими звездными расами. Не просто привыкли, а стали “подругами”… я улыбнулся своим мыслям и протянул к Русалке руку:
– Здравствуй, Русалка, спасибо тебе за все!
В ответ она протянула ко мне свой “усик”…
Побочный эффект
… Огромный простор… без края… без понятий “верха” и “низа”… но, привыкшее мыслить знакомыми стереотипами, сознание человека определило этот простор как “океан”, просто потому, что так было проще воспринимать этот бескрайний простор. Само понятие “бескрайности”, по мере развития человеческой расы, постепенно отодвигалось человечеством все дальше. Сперва людям казались бескрайними поля, потом моря, потом океаны. Сегодня же людям целая Галактика уже не казалась бескрайней. Как ни странно, но определение данного простора как “океана” на удивление точно описывало то, что показывала им сейчас Русалка. Этот огромный простор не был пустым, он был буквально переполнен жизнью, настолько разнообразной и не похожей, что в очередной раз возникало ощущение “бескрайности”, но уже в попытке определить степень разнообразия жизненных форм. Благодаря уникальности сознания Русалки, все эти образы подавались не как линейный поток информации – как, например, в фильме, где повествование развивается последовательно, а сразу как общая картина, целиком, с возможностью в любой момент детально рассмотреть любой участок увиденного, с полным пониманием и осознанием того, что ты видишь, благодаря тому что это понимание как бы само возникало в сознании. Но вдруг картина стремительно понеслась куда-то, словно удаляясь от наблюдателя… но на самом деле она просто уменьшилась. И то, что только что воспринималось как планеты и звездные скопления, оказалось… частицами… атомами… молекулами… Во вновь обозреваемом “крупном” мире оказалось такое же множество миров с таким же неисчислимым количеством живых и разумных сущностей. Снова откат на уменьшение картины по масштабированию… Звездные системы снова уменьшались в восприятии до размера атомов… И так снова и снова, бесчисленное количество раз… В каждом уровне масштабирования обнаруживались жизнь и разум во всем своем многообразии с огромным количеством миров. Понятие размера стало условным, понятие “большого” и “малого” потеряло смысл, потому что не было начала и не было конца этой бесконечности масштабируемых миров, где в каждой отдельной частице пространства верхнего уровня существовало бесчисленное количество миров нижних уровней. Сама Ткань Пространства – от нижних до верхних уровней – была по своей сути живой. Именно поэтому возникшие изменения в какой-либо области этой Ткани влияли на все пространство. Раса Русалки представляла собой общность информационно-энергетических сущностей, существующих во всех этих микро и макро мирах, словно связывая эти миры друг с другом в некие энергетические потоки. Ее раса была способна использовать любой тип энергии и соответственно принимать любую форму и любой объем с любой плотностью в любом из бесчисленных миров. Если перевести ее деятельность на понятный людям образ, то она, по сути, была простым лаборантом, изучающим причины не так давно возникшего отличия одного из представителей медузо-подобных живых существ от своих сородичей. Таких “медуз” в данном объеме пространства было великое множество, но конкретно эта сущность выпадала из общей картины. Она была больна. Часть клеток ее организма начала уничтожать другие клетки. Сперва Русалка попыталась синтезировать новый временный вид клеток, который должен был нейтрализовать активность клеток-паразитов, после чего самоликвидироваться, чтобы не нарушать общий клеточный баланс организма “медузы”. Успех был не долгим. Клетки-паразиты адаптировались к новым условиям и начали атаковать и синтезированные клетки, приобретая новый иммунитет и становясь только сильнее. Пришлось прибегнуть к принудительному подавлению активности искусственно созданных клеток.
Но Русалка опоздала с этим. В результате нарушения баланса, хоть и кратковременного, произошел побочный эффект. Возник совершенно новый вид клеток, с совершенно невероятным жизненным потенциалом, способный адаптироваться, приспосабливаться, выживать и размножаться. В связи с невероятной способностью быстрого размножения нового вида, появилась потенциальная угроза возникновения дисбаланса в будущем. Новые клетки могли стать как исцелением, так и угрозой для “медузы”.
Новый вид леток потенциально мог, если не уничтожить клеток-паразитов, то, как минимум, нейтрализовать их. Но при этом возникала угроза неконтролируемого распространения клеток “побочного эффекта” по телу медузы. Также существовала потенциальная угроза их распространения и на других представителей медуз, что могло привести к неконтролируемому распространению клеток “побочного эффекта” и заражения ими всей колонии медуз. Получалась дилемма: два вида клеток, которые способны распространиться далеко за границы своего “материнского ареала” в лице медузы. Одни – клетки-паразиты – гарантированно опасны, другие – клетки “побочного эффекта” – вероятно потенциально опасны. Изолировать медузу было по сути насилием в отношении к живому существу и было не приемлемо по этическим меркам расы Русалки.
Русалка обратилась за советом к коллективному разуму своей расы и было принято решение наблюдать и изучать новый вид клеток на предмет потенциальной опасности для организма медузы. Если клетки “побочного эффекта” победят клеток-паразитов и окажутся безопасны для медузы, то это может стать своего рода “прививкой” или “противоядием” для расы медуз от повторного возникновения угрозы со стороны каких-либо новых “клеток-паразитов” в будущем. В ходе наблюдений за клетками “побочного эффекта” появилась отдаленная перспектива, в случае подтверждения их безопасности, использовать их для решения локализованных регулирующих задач во всем объеме Ткани пространства.
Заинтересовавшись подобными перспективами, в помощь Русалке пришло несколько представителей ее расы и вплотную началось изучение этих клеток “побочного эффекта”. В истории любой расы любое открытие – случайное стечение обстоятельств, ошибка , или как в данном случае – побочный неожиданный эффект. Данный, случайно возникший в результате вмешательства в организм медузы вид клеток, имел мощнейший и совершенно неожиданный потенциал. Со временем он мог стать как врагом так и помощником. И теперь, на раннем этапе, было важно оценить степень опасности данного вида вообще для всей Ткани Пространства, а не только для организма одной медузы.
Изучение и наблюдение пошло полным ходом. Довольно быстро клетки “побочного эффекта” развились и эволюционировали. Они начали распространяться по телу медузы. Надо было срочно оценить их адаптивность в совершенно непригодных для них условиях. Был проведен эксперимент, который привел к гибели клеток контрольной группы – они самоуничтожились. Испугавшись этого результата представители расы Русалки прекратили подобные эксперименты и стали просто наблюдать. Распространение новых клеток по телу медузы неизбежно привело к их встрече с клетками-паразитами. И тут произошло то, что повергло наблюдателей со стороны расы Русалки в шок. Началась борьба. Но в шок повергли ее методы. Клетки “побочного эффекта” не могли сразу оценить степень опасности клеток-паразитов, но при столкновении не отступили. Они гибли сами но при этом уничтожали паразитов не взирая на собственные потери, что противоречило основному инстинкту выживания. Это было настолько неожиданно и необычно, что повергло Русалку в глубокий шок из-за непонимания причин подобного поведения клеток “побочного эффекта”. Самое удивительное было в том, что подобный метод сработал. Клетки-паразиты – отступили.
Русалка решила лично внедриться в тело медузы, приняв габариты сопоставимые с габаритами ее клеток и провести анализ на месте… Оказавшись на уровне клеток Русалка отправилась в то место где произошла борьба между двумя видами клеток. Уже оказавшись на месте она почувствовала странный энергетический фон, который никак не могла классифицировать и отправилась на поиски его источника. Русалка пока не знала что клетки “побочного эффекта” называют это “тоской”, а самой медузе они дали имя – Галактика “Млечный Путь”. Так она встретила Селену…
Начало пути
После встречи с Русалкой прошло еще несколько дней. Ноги у Лестера полностью восстановились и перестали болеть.
Мы с ним быстро сдружились и нашли общий язык. Возможно из-за того, что он не знал чувства отцовства, лишенный этого войной, он не испытывал ко мне чувства ревности за Селесту. Селена, тоже, от части чувствуя свою долю причастности к произошедшему, не ревновала свою взрослую дочь ко мне. В результате, мы все стали просто отличными друзьями.
Лестер с большим интересом осваивал новую для него жизнь. Селена помогала ему с освоением пилотирования больших кораблей, отличающихся инерцией и габаритами от привычного Лестеру истребителя. Селеста помогала им обоим освоиться в мире современных технологий. Я помогал с освоением в рыночной и политической сфере.
Мы все вместе сидели в рубке “Домика”. Я рассказывал Лестеру о том, как быстро завоевать репутацию у властей:
– Выполняя контракты для политических фракций, растет твой вес в этой фракции. Я, например, тут в Robigo катая туристов от имперской фракции очень быстро поднял репутацию у Империи вообще. По началу я даже не заморачивался на то, какое мне звание положено за это в Империи. Просто катал и катал. Это уже позже, когда мы с Селестой решили купить Куттер, который можно купить только имея титул Герцога Империи, я подался за званиями. Кстати, очень быстро я это сделал, работая курьером между двумя станциями, возя документы с одной на другую и обратно в системах Mainani и Ngalinn. Для этого я на ближайшей большой станции поставил корабль в док и взял стоковый имперский “Eagle” – очень быстрый и маневренный кораблик. Вот там я и поднялся до Герцога довольно быстро, выполняя задания от Имперского военного флота.
– Чуднó… – Лестер усмехнулся.
Я посмотрел на него. Он, казалось погрузился в свои мысли, но при этом продолжал как бы рассуждать вслух:
– Огромная Галактика, своей бескрайностью поражавшая наше воображение, теперь стала такой маленькой. От края и до края ее теперь можно пересечь буквально за месяц, если, как вы говорите, улучшить прыжковый двигатель.
– Вообще-то за неделю – максимум, если использовать “джет-хоп”… – я подмигнул Селесте.
– Эт чё такое? – удивилась Селена, переглянувшись с Лестером.
– Это прыжок с использованием джета нейтронной звезды – ну, ее “усика”. Заводишь корабль в самый его краешек, тормозишь, ФСД заряжается и при появлении сообщения системы о том что ФСД перегружен – выходишь из джета, и при активации ФСД прыжок уже не на штатную дистанцию, а в четыре раза дальше. На белых карликах тоже работает, но дальность увеличивается всего в полтора раза. Очень здорово экономит время, правда это не очень нравится самому ФСД и его приходится периодически чинить с помощью АПР. – я улыбнулся.
– Я хочу это попробовать! – с выражением лица маньяка произнесла Селена.
– И я … – с таким же выражением лица произнес Лестер.
– Ну что тут скажешь – семья маньяков! – засмеялась Селеста глядя на своих родителей.
– Интересно, а медузе-галактике не щекотно когда мы по ней летаем туда-сюда? – смеясь спросила Селена.
– Я думаю она воспринимает это как благотворный эротический массаж, в зависимости откуда и куда мы движемся по ее телу. – Лестер улыбаясь обнял жену и с намеком подмигнул. Селена в шутку смутилась и нарочито громко шепнула ему:
– Милый, не при детях про это…
Все снова рассмеялись. Было приятно видеть, что у них снова все наладилось. В их мире снова все было на своих местах – они были вместе. И на этом уровне масштабирования Ткань пространства снова успокоилась…
Я улыбнулся этим своим мыслям. Каждый из нас всегда считал себя отдельным миром. Союз двух любящих друг друга людей порождал новый мир. Но мы никогда не могли себе представить сколько же миров заключено в каждом из нас! В каждом нашем волосе, в каждой нашей частичке. Знай бы мы это раньше – стали бы мы воевать друг с другом? Стала бы нам дорога жизнь каждого другого человека? Как показала практика – к сожалению, не все “миры” одинаково дружелюбны. Есть и такие, которые безобразны, извращены благодаря своим “носителям”. Именно из-за таких и бытует мнение, что всем на всех наплевать. Однако существование таких “миров” вовсе не обязывает всех остальных становиться такими же. Всегда можно попытаться стать лучше, изменить себя и постараться не насильственно “заразить” своим примером других. Нести свои ценности другим на остриях мечей – не работает, мы это уже проходили. Остается только надеяться на сознательность и естественный отбор. Ведь это же сработало однажды – при поиске спасательных капсул боевых пилотов спустя почти двадцать лет, когда в ту систему, где мы искали Селену, буквально обрушился шквал из желающих помочь. Значит не все так плохо с людьми. Значит мы всё еще можем стать “лекарством”, а не очередной отравой для нашей Галактики. Людям просто нужен легкий толчок, чтобы очнуться и понять, что они вовсе не такие безнадежные, черствые и равнодушные, как им пытаются это навязать. Им нравится помогать, им нравится понимать и осознавать, что от них зависит что-то большое – например чья-то жизнь, и только они могут ее спасти. Именно спасти, а не отнять! Те, кому нравится отнимать жизни для собственного удовольствия, скоро вымрут сами, им помощь не нужна, конечно если они сами не нарвутся на такую помощь, что ускорит процесс естественного отбора. Тут уж, как говорили в старину, “Qui gladio ferit, gladio perit” – “Кто воюет мечом, от меча и погибает”, или похожую фразу приписывают Александру Невскому: “Кто к нам с мечом придет – от меча и погибнет”. Авторство не важно. Важен смысл. Важно мировоззрение нации, расы. Когда мы сами первыми никого не тронем, но и не надо пытаться трогать нас. Проще просто поверить на слово, чем потом собирать выбитые зубы переломанными руками…
Вскоре наш маленький флот из двух кораблей – “Анаконды” и “Питона” отправился в путь на другой край галактики – в Beagle Point. Для Селены и Лестера это было по сути началом их нового пути в их новой жизни. Для нас с Селестой – новым завораживающим приключением в ходе которого мы хотели увидеть недавно обнаруженные странные формы жизни – энергетические аномалии, и грибовидных моллюсков. Для Русалки же, которая с готовностью отправилась с нами – новой уникальной возможностью лучше узнать порожденных ей же самой представителей расы “побочного эффекта”, которые открыли для нее неизведанное ей доселе понятие дружбы и привязанности.
Каждый из нас сегодня начинал свой новый путь. Куда он нас приведет – зависит только от нас. Поживем – увидим…
Возможно, не КОНЕЦ… 🙂
Если кто-то хочет задать вопрос по существу данного гайда или кому-то просто нужна помощь или совет по игре – добро пожаловать в ДРУЗЬЯ в стиме.
